Обманутая жена

– Я просто советую тебе вытащить голову из задницы и признать, что мирного жителя из тебя не вышло. Это в нашей крови, признай и смирись уже.

– Говорю в последний раз: забудь об этом! Один раз я помог тебе, что вовсе не значит…

– Один раз? – обрывает мужа собеседник. – Ты здесь уже два месяца! И если мне не изменяет память, с моей просьбой ты справился за три недели.

Что? Значит, Арман врал мне, когда говорил, что дело не решено? Но зачем?

– Дикий зверь никогда не станет домашним котом! Пойми уже это! Мы никогда не отмоемся от этого, и наше прошлое рано или поздно настигнет тебя…

Постепенно смысл сказанного доходит до меня, и я цепенею, понимая, что друг Армана прав. Как бы муж ни пытался, он не сможет навсегда скрыть от меня свою натуру.

– Мы разберемся с этим позже. Сначала нужно решить, что делать с ее беременностью, – процедил Арман, заставив меня замереть на месте.

Хорошо, что я не успела отойти и пропустить эту информацию.

– А что с этим делать? Радоваться надо, ты отцом станешь. Так? – уточняет Хайсам, отчего у меня замирает сердце.

О ком он говорит?! Неужели…

– Не так, черт возьми! Моей жене нельзя рожать! Я ведь говорил тебе о ее проблемах! Если бы не мой идиот братец, я бы так и не узнал о ее беременности, – эмоционально говорит муж, пока я скатываюсь на пол, зажимая рот рукой.

Ребенок. Наш? Неужели я…

– Я дам ей таблетку, – прерывает мои размышления непримиримый тон мужа. – Одна пилюля решит эту проблему. Срок маленький, она просто решит, что пошли месячные….

Всё внутри холодеет от ужаса, и я уже не слышу его дальнейших слов. Рука в защитном жесте сама тянется к пока еще плоскому животу в желании отгородить его от жестоких слов.

С трудом нахожу в себе силы подняться и на ватных ногах бреду в сторону спальни, совершенно забыв о недавнем недомогании и жажде.

В состоянии полнейшего транса сворачиваюсь клубком на кровати и беспомощно плачу. Плачу по утерянной любви, доверию, счастью, что длилось так недолго.

Как пара слов могут полностью перевернуть реальность?

Разве мой Арман способен на такую жестокость? Убить собственного ребенка? Нашего ребенка!

Я еще долго пытаюсь осознать и принять услышанное. Мне так страшно и хочется искать защиты, но у кого, если мой защитник превратился в палача?

Просить бесполезно. Арман уже принял решение и не изменит его.

– Малышка? – раздается с порога полушепот.

Я тут же замираю, не в силах вести с ним диалог. Если заговорю, просто скачусь в истерику, и тогда у моего ребенка не останется ни единого шанса на жизнь.

С трудом беру себя в руки и притворяюсь спящей. К счастью, рыдала я в подушку, и Арман не замечает моих опухших глаз, когда ложится рядом и прижимается к моей спине.

От его прикосновений боль снова захлестывает меня, и мне стоит неимоверных трудов не отстраниться, когда он привычным образом зарывается лицом мне в волосы.

Прикусив губу до крови, лежу под ним, чувствуя, что он и не думает засыпать. Если шевельнусь, Арман мигом поймет, что я не сплю, а я не смогу скрыть горечь от его предательства.

Наверное, если меня спросят, я скажу, что это была худшая ночь в моей жизни. Даже издевательства того урода, который искалечил мне жизнь, не сравнятся с этой душевной мукой, что заставил меня пережить любимый человек.

Как же я была права, считая любовь слабостью.

Единственный выход, который я нашла для себя, был побег. Я была слишком слаба, чтобы противостоять Арману. Я не могла находиться рядом с ним, боясь, что он в любой момент подсыплет мне что-то, что навредит моему ребенку, ставшему для меня всем.

Я никогда не задумывалась о детях. Мы и не говорили о них, просто приняли решение предохраняться с помощью импланта, и я даже не подумала, что он может не сработать.

Но, если это случилось, значит, это наша судьба, и я даже не могу допустить мысли о том, чтобы навредить своему ребенку. Я знаю, что пока это только набор клеток, но ведь в будущем он станет частью нас с Арманом. Да он уже часть! Как можно думать о том, чтобы убить его? Навредить ему?

Я не могу этого допустить! И пусть мне вновь придется пуститься в бега, я была к этому готова.

Самое трудное было сделать вид, что всё в порядке. Притвориться утром, приготовить завтрак и улыбаться мужу, когда единственным желанием было накричать на него, требуя ответа. Но позволить себе этого я не могла. Я должна была быть хитрее, чтобы Арман, как обычно, ушел по своим делам, оставив мне время на побег.

У меня не было четкого плана, и я даже не знала, куда направлюсь, но оставаться в этом доме больше не могла.

Денег тоже не было, не считая карты, но, сними я крупную сумму, Арман точно что-то заподозрил бы. Оставались украшения, которыми муж просто заваливал меня, балуя, несмотря на мои возражения. Были также алмазы, но они находились в ячейке банка, куда я не могла добраться незамеченной. К тому же я не собиралась уезжать из России.