Обманутые надежды (СИ)

  Макс лежал на операционном столе, в глаза бил яркий свет сразу нескольких ламп. Над ним стояли люди в бледно-голубых халатах. Таком же, в каком в столовой была Сади Эванс. Руки и ноги надежно зафиксированы в зажимах, на голову только-только водрузили обруч. Все это уже где-то было и в прошлый раз завершилось кровью и смертями. К счастью - чужими.

  Он мог бы отказаться. Его никто не принуждал, никто насильно не укладывал на жесткую поверхность стола. Впрочем, все это могло быть отменной игрой и хорошо прописанным сценарием поведения персонала, но теперь уж поздно. Придется идти до конца.

  - Обычно система имплантатов, используемая Рэйфами, состоит из двух частей. Одна часть имплантируется непосредственно в тело, другая часть, ответная, устанавливается в индивидуальном скафандре. Таким образом, боец не только получает возможность несколько увеличить свой пси-потенциал, но и мысленно манипулирует системами скафандра, что значительно повышает скорость реагирования в бою.

  - Лекция хорошая, - проговорил Макс, косясь на подобие дрели в руках одного из снующих вокруг медиков. Вместо сверла инструмент был оборудован круглой режущей насадкой с мелкими зубьями. - Но у меня вроде как свой скафандр. И его не снять.

  - Это проблема, из-за которой пришлось спешно дорабатывать систему.

  - Удачно?

  - В общих чертах. Со временем у нас плохо, понимаешь? - Найт оперся руками о стол, осмотрел Макса. - Нервничаешь?

  - А должен?

  - Я бы на твоем месте нервничал, - усмехнулся здоровяк. - А если серьезно - мы все проделали большую работу. Уверен, операция пройдет строго по графику. Одно уточнение: могут возникнуть проблемы с анестезией. Твой организм вырабатывает иммунитет ко всем препаратам, попадающим к тебе в кровь. Использовать что-либо дважды невозможно. Кроме того - время действия препаратов очень ограничено.

  - Так и скажите: будет больно.

  - Ну да, будет больно.

  - Я все понял. Начинайте, как будете готовы.

  Александр посмотрел куда-то вглубь операционной.

  - Сади Эванс и Брайан Галлахер здесь. Они будут контролировать процесс. И еще, возможно? вам будет приятно это услышать, ваши раненые товарищи выздоравливают. Возможно, кто-то из них будет присутствовать на испытаниях вашей системы пси-имплантатов.

  - Это хорошо.

  Макс действительно был рад услышанному. Он чувствовал себя ответственным за судьбу людей, доверившихся ему, отправившихся с ним в смертельную миссию и выживших только чудом. Ну и благодаря его небольшой помощи. Но проявлять эмоции сейчас он уже не мог. Необходимо собраться, сконцентрироваться на происходящем и постараться сделать так, чтобы все еще сидящий внутри зверь не выбрался на свободу. Полный и непрерывный контроль. В этом плане отсутствие нормальной анестезии даже к лучшему.

  Макс почувствовал, как мир перед глазами начинает плыть.

  'Поехали...'

  Он несколько раз проваливался в беспокойную полудрему и каждый раз вырывался из нее, оглашая операционную низким рыком. Перед внутренним взором кружились картины из прошлого - его прошлого, которое он пытался забыть. Картины, наполненные кровью и расчлененными останками человеческих тел. Он стоял над ними, тяжело дыша и вздрагивая от переполняющей силы. Безумной, неудержимой силы, обладая которой, он мог крушить врагов своего повелителя - своего бога. Сколько же сладкой была победа, сколь ничтожными казались противники - слабые, скрывающиеся за стальными укреплениями. Не одно защитное сооружение не могли им помочь. Разве что отсрочить смерть. Но ненадолго.

  Внутренний зверь поднимал голову и тут же отчаянно рвался на свободу. Он был силен, стремился вернуться в лоно породившего его Сверхсознания, чтобы вернуться к жизни генерала Улья. Но страшен не оживший зверь - страшно то, что Макс на какое-то время хотел поддаться натиску, хотел вновь почувствовать на губах вкус крови. Человеческой крови.

  На фоне внутренней битвы физическая боль, причиняемая инструментами медиков, отступала на второй план. Да, она заставляла стискивать зубы, биться в стальных зажимах, что-то выкрикивать. Но именно эта боль не позволяла окончательно сдаться под натиском зверя. Позволяла не слышать призрачного шепота в ушах, отгонять кровавые картины прошлого. Позволяла, несмотря ни на что, оставаться человеком.

  Сколько времени продолжалась операция, он не знал. Боль ушла. Внутренний зверь, в последнем иступленном порыве метнувшись к ускользающей свободе, налетел на порядком ослабевший заслон со стороны Макса и снова забился в дальний угол сознания.

  Остались лишь невероятная усталость и опустошение.

  Он отстраненно слышал голоса, не разбирая слов. Разум словно плавал в вязком киселе - реакции заторможены до крайности. Мир вокруг почти остановился, сделался тягучим и ленивым. Никакого желания даже пошевелиться, не то что опробовать систему имплантатов.

  'А как вообще прошла операция? Все получилось? Хотя не все ли равно...'