Обманутые скитальцы. Книга странствий и приключений

В ясный день с высоты Го-ла, где дыхание затруднялось от разреженного воздуха, через стекла длинного черного бинокля можно было увидеть сверкающие на солнце золоченые кровли и белые уступы чертога далай-ламы. Хозяйка дома в Урдо-Аге протянула мне этот очень старинный зрительный прибор в медной оправе, который до этого висел на стене, покрытой узорчатым чепраком.

В ступообразные ворота заповедной Лхасы Г. Ц. Цыбиков вошел 3 августа 1900 года. Ученый описал Красный дворец далай-ламы, высящийся на холме Марбори, где стояла ступа из кованого золота высотою более трех саженей. Цыбикову удалось побывать в знаменитых храмах Большого и Малого Чжу; там сверкали золотые светильники и блестели лица статуй, покрытые размолотым червонным золотом.

Первым, кто встретил Цыбикова на улицах столицы Тибета, был агинский бурят Гончок Санжиев. Он повел земляка в Восточный дом — Чжамьян-шаг. Это название переводят и как «Дом искусств», и как «Восточный дом». Здесь, в самом центре Лхасы, жил Данпэл Суходоев, доктор тибетских наук, бурят, тоже уроженец Агинской степи, тучный благодушный старик, умерший около 1937 года в Агинском. Он двадцать лет прожил в Тибете, был близок к далай-ламе. Суходоев устроил Цыбикова у себя в Лхасе и облегчил ему деловые связи.

Потом там же Цыбиков встретил своего родственника — мужа старшей сестры, который приехал в Тибет защищать диссертацию на степень «габжи». Это был Дагдан Бадмаев, который в дальнейшем сопутствовал Цыбикову во всех его поездках по Тибету, был его проводником и переводчиком. Во время появления Цыбикова в Лхасе там свирепствовала эпидемия оспы. От нее не уберегся тогда и сам далай-лама.

Цыбиков пробыл в Лхасе до осени 1900 года. Далай-ламу он видел не один раз, далай-лама его благословил, то есть прикоснулся четками. После этого Цыбиков несколько раз ходил в загородный дворец далай-ламы, где устраивали представления, состязания, скачки. Он видел далай-ламу, который сидел под шитым золотом паланкином. Никто Цыбикову не мешал, он общался с буддийскими монахами и продолжал свою большую научную работу.

В своей записной книжке Цыбиков называет имена Гончока Аюшева, Шри-Бадзара и других бурят, хорошо знавших Тибет. В 1900 году в Лхасе находились сорок семь уроженцев Забайкалья. Они облегчили Цыбикову задачу изучения столицы Тибета.

Русский востоковед посещал рынки Лхасы, осматривая их богатый книжный «развал» и выбирая редкости. Он изучил издательское дело. Печатанием с резных досок занимались казначейство далай-ламы, духовные академии и монастыри.

Цыбиков не оставил без внимания и медицинский институт Лхасы, причудливое здание которого стояло на вершине высокого утеса. Там путешественник собрал сведения о тибетской медицине и осмотрел изваяния, составленные из кораллов и бирюзы.

Он наблюдал моления о дожде, совершавшиеся в храме Дракона на острове посреди глубокого пруда неподалеку от дворца далай-ламы. Цыбиков не раз проходил по крытому цветной черепицей Бирюзовому мосту, перекинутому через ложе высохшей реки на пути от Большого Чжу к холму Марбори.

Цыбиков установил, что в Лхасе насчитывается не более десяти тысяч постоянных жителей. Женщины составляли две трети всего населения столицы. Тибетянки служили в лхасских типографиях, сторожили правительственные учреждения, работали помощниками кузнецов, слесарей и других мастеров. Преобладание женского труда Цыбиков объяснил тем, что среди тибетцев было невероятное количество монахов, не утруждавших себя никакими мирскими заботами…

Около дворца далай-ламы в Лхасе в закрытом помещении, куда никто не допускался, стояли загадочные каменные плиты. Оказалось, что китайский император Канси в 1721 году повелел начертать «надпись на длинном камне». Ни один европейский ученый до Цыбикова этой надписи никогда не видел. Цыбиков ее перевел. Перевод этот мы прочли впервые только в записной книжке Цыбикова, в печатной книге его нет.

У подножья гор в окрестностях Лхасы жила женщина-прорицательница Данма Данчин-чэмо. Она показала Цыбикову обряд, обычно творимый ею. На нее незримо спускался один из грозных чойчжинов — хранителей учения, заставляя женщину произносить слова пророчеств.

Затем Цыбиков посетил дацан Манба, где изучали медицину, и монетный двор, расположенный у подножья холма Потала. В записной книжке путешественника появилась заметка о том, что он видел неизвестного человека высокого роста, одетого по-европейски. Но на голове его был тюрбан из белого кашмирского полотна. Этот человек руководил какими-то строительными работами внутри монетного двора.

7 сентября 1900 года Суходоев отправился из Лхасы в Россию. Он был первым гонцом, который повез на родину почту Цыбикова. Об этом в печатном издании Цыбикова не говорится. Цыбиков вручил Данпэлу Суходоеву письмо к отцу и к ряду русских ориенталистов — Веселовскому, Григорьеву и другим. Вслед за Суходоевым научную почту Цыбикова повез в Россию молодой бурят Лодой Мисжитов, родом из Зуткулея, что в Агинской степи.