Обманутые сумасшествием

Далее они принялись руками выгребать комки рыхлой глины, уже нащупывая в некоторых местах контуры тела. Оди почти ничего не видел сквозь запотевшее стекло и работал чисто машинально. Он себя просто ненавидел за эту инфантильную боязливость, которую всем видом старался скрывать, но окружающие оказывались догадливее, чем этого хотелось бы. Злился на свой страх, но изгнать его из сердца был не в состоянии. Еще перед самым полетом его воля долго колебалась между природной трусливостью и хорошим заработком, пообещанным Похоронной компанией Стробстона. Между разжиженной решимостью и «черной» мечтой своего детства. Деньги, разумеется, перетянули. Алчность рано или поздно всегда берет верх как в приключенческих романах, так и в реальной жизни.

Кьюнг вдруг резко поднялся и вылез из ямы.

– Я скоро вернусь.

– Ты куда? — голос Оди почти дрожал.

– Ну по нужде!.. По нужде сходить надо! Ка-а-ка-а… пись-пись… — Кьюнг заматерился от злости и скрылся во мраке.

Этот сардонический юмор поверг Оди в еще большую подавленность. Над его нелепыми страхами все здесь иронизировали, как бы безобидно, и в то же время весело унижая его человеческое достоинство. Он тоже от души выругался. Тут между делом можно заметить, что «хождение по нужде» в условиях смертоносной атмосферы являлось целой процедурой, мучительной и нелепой, которую нет смысла описывать хотя бы из соображений морали. Но если бы посмотреть на это со стороны… целая трагикомедия, честное слово.

Итак, Оди остался один. С тишиной, могилами и полумертвым светом фонаря. Он чувствовал, как дрожит его тело и ненавидел себя еще больше. Пытался вспомнить самые радужные моменты своей жизни, чтобы отогнать прочь болезненную идиосинкразию, терзающую все его существо — мозг, кости, плоть. По нервам от головы до ног как будто пропустили токи высокого напряжения. Перед глазами издевательски плясали какие-то неясные образы, воспоминания не действовали. Все было мертво, кроме бушующего в омутах души страха. Страх Оди иногда представлял себе в виде черного мохнатого существа, которое сидит в грудной клетке и смачно поедает внутренности, громко чавкая при этом. Его пытаешься отогнать, а оно, падла, еще огрызается. Дальнейшее произошло как-то само по себе. Оди бессознательно направил взор вглубь могилы, в которой…

…в ту же секунду из динамиков Кьюнга, словно взрыв, раздался пронзительный крик, переходящий в хрипоту. Такие вопли редко услышишь даже на скотобойне. Еще и неожиданность произошедшего… Короче, даже волевой капитан вздрогнул. Так и не опорожнившись, он с руганью бросился назад. Оди сидел на песках, не производя никаких движений. Его искореженная ужасом физиономия отчетливо проглядывалась сквозь прозрачное забрало скафандра.

– Ну, что опять?! — Кьюнг пережил сильное искушение надавать ему подзатыльников. — Какого черта орешь?! Когда до тебя наконец дойдет, что мы в реальном мире, понимаешь?!

– Там…

Капитан посветил в яму. Поначалу ничего невозможно было разобрать — лишь матовая краснота грунта. Потом показалось или почудилось… или померещилось некое движение. Даже нет… Вернее, словно кто-то копошился в глине. Если Кьюнг в этот момент и испытывал какой-то страх, то решительно на него плюнул. Он просто нагнулся и стал рассматривать аномальное явление. У Флинтронны были свои причуды: об этом знали и раньше. Можно было сразу успокоиться в одном: мертвый не поднялся со своего места и не начал скрежетать прогнившими зубами, жаждая человеческих жертв, как нередко случается в мистических сериалах.

Слава всем богам, они действительно находились в реальном мире, и все оказалось намного проще.

Могильные черви…

Казалось бы, обыденное явление на кладбищах: чего тут орать и чему удивляться? Маленькие белые твари, не обращая внимание на вторжение в их личную жизнь, продолжали свою работу, извиваясь в разные стороны — зрелище действительно довольно жутковатое. Кьюнг долго молчал, прежде чем подал первую реплику:

– Чертова планета! Откуда они здесь?

Оди к тому времени пришел в себя и внушительно произнес:

– Капитан! Разве ты не понимаешь, что этого не может быть! Потому что не может быть в принципе! До начала похоронных компаний планета была абсолютно безжизненной! Ни единой бактерии!

– Да заткнись ты… Мы ведь занесли на нее жизнь.

– Мы занесли смерть!