Обманутый и оскорбленный

Видя, что его действия не находят отклика со стороны кораблей неприятеля, стоявший на шканцах адмирал Непир разразился проклятиями в адрес русских, спрятавшихся за стенами Кронштадта. Вновь состоялась встреча двух командующих для выработки дальнейшего плана действий.

– Мой император не простит мне того, что весь поход нашего флота сведется к уничтожению рыбацких шхун местных чухонцев и безрезультатному обстрелу вражеского берега. Если нельзя взять Кронштадт, то нам следует нанести неприятелю урон в другом месте. Например, ударить по Свеаборгу, – предложил француз, но Непир не согласился с ним.

– В Свеаборге стоят корабли русских, и ударь мы по нему сейчас, то можем оказаться между двух огней. На месте русских я обязательно бы ударил в спину нашим флотам всеми силами Кронштадта.

– Ну а что вы скажете относительно Ревеля и Риги? Там нет русских кораблей.

– Зато есть хорошие крепостные укрепления.

– Вы боитесь, что ваше адмиралтейство спросит с вас за чрезмерный расход пороха? – с плохо скрываемым ехидством спросил француз. – Лично у меня приказа экономить порох и ядра нет.

– У меня тоже, но есть инструкция, согласно которой я могу атаковать указанные вами порты только в одном случае: когда Пруссия открыто выступит на нашей стороне и ее войска вторгнутся в Курляндию и Лифляндию.

– Проклятая политика! Она вечно диктует нам, что делать, при этом оставаясь в стороне от поля сражения. Что же нам придется доложить нашим монархам по итогам балтийского похода? Чем оправдать потраченные нами средства? – Парсеваль задал вопрос не в бровь, а в глаз, но у Непира имелся запасной вариант.

– Есть одно место, взятие которого не только полностью оправдает наш поход, но и поможет большой политике.

– Интересно знать, где оно находится? Надеюсь, что это не Копенгаген? – встрепенулся француз, вспомнив тот ужасный фейерверк, что устроил британский флот, спаливший всю датскую столицу во время уничтожения датского флота.

– Нет, это крепость Бомарзунд на Аландских островах. Справиться с ее гарнизоном нам не составит большого труда.

– Но чем эта крепость может повлиять на большую политику? – недоуменно спросил Парсеваль.

– Тем, что ранее она была владением шведской короны. Выбив русских с островов, мы вернем их в юрисдикцию Стокгольму и тем самым заставим короля Оскара присоединиться к нашей коалиции. Так мы оттянем на Балтику значительные силы русских, которых им может не хватить на Дунае или Кавказе. У шведского короля сильный флот, вот пусть он штурмует Свеаборг, а если захочет, то и Кронштадт.

– Да, политика – тонкая штучка, – с пониманием произнес француз. – Но все равно я предпочитаю открытый поединок.

– Каждому свое, – философски изрек Непир, и корабли легли на обратный курс.

Первыми к островам пришли паровые корабли под командованием капитана Хала. Третьего июля они подошли к батарее капитана Теше и орудиями трех пароходов принялись ее громить. Весь бой длился около девяти часов и закончился в два часа ночи. Англичане не жалели снаряды, но так и не смогли полностью уничтожить русские укрепления.

Ответным огнем с берега были повреждены все три английских корабля. Особенно на них пострадала орудийная прислуга, чьи ряды были основательно выбиты огнем залегших за батареей гренадеров. Укрывшись за камнями, те вели прицельный огонь по амбразурам вражеских кораблей.

Разозленный Халл отвел свои пароходы в открытое море и стал дожидаться главных сил союзников. Тем временем полковник Бодиско отправил царю рапорт о появлении вражеского флота и просил оказания помощи. В ответ император послал гарнизону свое благословление, произвел Бодиско в генерал-майоры и пожаловал каждому солдату по два рубля серебром.

Ободренный вниманием государя, гарнизон Бомарзунда приободрился и был готов биться до последней капли крови. Сражение началось тринадцатого августа, когда французский десант под командованием генерала Барагэ д’Илье начал высаживаться на берег.

Его прикрывали своим огнем все союзные корабли, общее число которых достигало сорок вымпелов. Все они находились вне зоны ответного огня крепостных орудий, но и в этой схватке русские артиллеристы смогли нанести урон врагу. Увидев, что один из пароходофрегатов сел на камни у берега, крепостные канониры пошли на опасный шаг. Рискуя разрывом стволов, они увеличили пороховой заряд вдвое допустимого и смогли повредить застрявший на камнях корабль противника.

В панике, чтобы облегчить пароход и поскорее сняться с камней, экипаж выбросил за борт все орудия и ядра, но это ему не помогло. Девять ядер угодило в борт корабля, надолго выведя его из боевого состава британского флота.