Обманутый муж (СИ)

— Да ладно, здесь есть блюда и повкусней. Нас обескровили, нам мясо положено, — отвечает Игорь и открывает для меня дверь.

Несмотря на злое название, само кафе очень уютное и доброе. В итальянском стиле. Я оглядываюсь, ни разу здесь ещё не была. Милые скатерти в клеточку, на столиках завтракающих посетителей стоят плетёные корзинки с хлебом и пузырьки с маслом, наверняка оливковым. Белые стены украшены так, словно это и не кафе вовсе, а квартирка итальянской бабушки, старые фотографии и на полках бутылки с вином. Открытая кухня с печью, как из сказки про гусей-лебедей, одним своим видом предупреждает, что мы отсюда голодными не выйдем.

— Сядем вон там? — спрашивает меня Игорь и указывает на столик у стенки.

Похоже, единственный здесь свободный столик на двоих.

— Да, — соглашаюсь я и иду туда, пока Игорь уходит делать заказ у кассы.

Едва я присаживаюсь за столик, как официант подходит ко мне и ставит в серединку стандартный набор что и у всех. Корзинка хлеба и пузырёк с зеленоватым маслом, сто процентов оливковым.

— Спасибо.

Я специально села так, чтобы видеть Игоря. Он быстро делает заказ и приходит ко мне.

— Я кофе заказал, ты пьёшь кофе? — интересуется он, не спешит садиться за столик.

— Приятно познакомиться, заядлый кофеман, — представляюсь я и протягиваю Игорю руку.

— Отлично, — смеётся он и садится, пожимая мне руку.

Спустя короткое время к нашему столику приносят заказ. Официант выставляет на стол кофе и блюда, а я каждое провожаю взглядом. Всё такое вкусное. Узнаю прошутто и круассаны присыпанные сахарной пудрой, но вопросительно смотрю на прижаренные на гриле бутерброды, выставленные на стол в самом конце.

— Приятного аппетита, — желает официант и удаляется под наше с Игорем хоровое спасибо.

— Это панини с жареным яйцом и сыром, — объясняет Игорь, заметив мою растерянность.

— Звучит вкусно.

— Это и есть вкусно, — улыбается Игори и берёт бутерброд в руку, протягивает его к моим губам, чтобы я укусила.

С хрустом впиваюсь в бутерброд зубами, помогая Игорю придержать мой итальянский бутерброд.

Вкус свежего хлеба, сыроватого яичного желтка и пикантного горячего сыра, каких-то трав в приправах. Всё это растекается по языку и заставляет меня жмурится от удовольствия.

— Вкусно, — прожевав, соглашаюсь я и забираю у Игоря свой бутерброд, желая его усовершенствовать на свой вкус.

— Что ты делаешь? — с обаятельной улыбкой спрашивает меня Игорь, наблюдая, как я произвожу вскрытие несчастном панини.

А я не понимаю, как у него так получается? Одновременно хмуриться, щуриться и улыбаться.

— Так вкуснее будет, — уверяю я Игоря, укладывая между ломтиками хлеба прозрачные ломтики ветчины.

— Какая ты милая, — ещё обаятельней улыбается Игорь, отчего вокруг его глаз появляются гусиные лапки, а тонкая кожа на пухлых губах опасно натягивается.

— Ты тоже ничего, — чудом произношу чётко, откусив почти треть своего бутерброда.

Мы быстро утоляем голод лишь под взгляды друг на друга и когда рот уже не занят едой, я хочу поговорить на более серьёзные темы. Узнать человека сидящего напротив по-человечески, потому что не покидает ощущение знания на каком-то ином, космическом, что ли, уровне.

— Так ты с папой и дедом живёшь? — спрашиваю я, бесстыдно собирая пальцем сладкие крошки от круассана с тарелки и слизываю их.

Отправила бы палец в рот при Шурике, получила бы двойную дозу звездюлина, но Игорь облизывается, следя за моими действиями. Делаю вид, что ничего не замечаю, но внутри всё трепещет. Ух! Были бы у нас уже справки на руках, я бы с него не слезла. Поднимаю глаза и смотрю в голубые глаза, чтобы как-то прийти в себя.

— У меня есть мама, если ты об этом, — вздохнув, отвечает Игорь.

— Она с вами живёт? — уточняю я, хотя понимаю, что исходя из вчерашнего вечера, мамы с ними не живёт.

— Нет. Они с папой развелись, мне тогда десять лет было. У неё сейчас другая семья и ребёнок. Дочка.

Игорь рассказывает честно, но по ставшему серьёзным лицу видно, что ему это тяжело даётся, и даже о сестре он говорит по-особенному. Не называет её сестрой, словно это что-то постороннее и его не касается. Вижу это и не уточняю ни имя, ни возраст. Не хочу бередить ему душу.

— А у меня две сестры, с Шуриком ты вчера знакомился, есть ещё младшенькая, Таисия.

— Красивое имя, необычное. Сколько ей? — с интересом спрашивает Игорь, подавшись чуть вперёд.

— Восемь. У моих родителей странная традиция, — смеюсь я.

— Какая? — спрашивает Игорь тут же повеселев.

— Рожают раз в десять-двенадцать лет новенького ребёнка, — смеюсь я.

— И как? Дружите?

— Ну... Как сказать... — тяну я, закатывая глаза.

— Что такое? — улыбается Игорь, а на самом деле просто расстреливает меня своей обаятельной улыбкой. Эти эго гусиные лапки уже наследили в моём сердечке, прочно там отпечатавшись.