Обманувшая смерть

Графиня милостиво ему кивнула, чем привела Илью Романовича, помнившего отлично их давнюю стычку, в изумление. Впрочем, Прасковье Игнатьевне было решительно все равно, что говорит князь. Она была слишком счастлива счастьем Евгения, чтобы обращать внимание на мелочи. Прасковья Игнатьевна даже не читала присланного приглашения. Его прочел и ответил согласием сын. Тому была причина: Белозерский, между прочим, писал, что в гостях у него находится племянница, виконтесса де Гранси. Евгений непременно пожелал увидеть Елену теперь, когда шли приготовления к свадьбе. Его не покидало чувство вины, хотя на балу в Царском Селе Елена подарила ему полное прощение. Кроме того, в приглашении была сделана приписка рукой Бориса, который выражал горячую радость по поводу того, что Татьяна, порученная заботам Вилима, благополучно добралась до места назначения и теперь находится в доме своего жениха. Татьяна рассказала Шувалову, как встретила в дороге Бориса Белозерского с его другом Андреем Ростопчиным, как они вызвались охранять и сопровождать ее вплоть до Москвы. Отвергнуть приглашение Белозерских после этого было бы странно и невежливо.

– Счастлив видеть и вас, граф, – Илья Романович протянул руку Шувалову, тот пожал ее. – Знаю, знаю, что нынче вам полагается быть в деревне, но… Если бы все мы делали только то, что полагается, как скучна и нелепа была бы наша жизнь!

Евгений, удивленный теплым приемом и несколько анархического толка сентенцией, сказал несколько дежурных любезностей. Илья Романович взирал на Татьяну с приятным изумлением, всем своим видом показывая, что очарован и даже потрясен ее красотой. В самом деле, внешность девушки странно его взволновала. Ему казалось, он уже видел где-то эти тонкие черты лица, лазурные глаза, свежие губы, улыбавшиеся кротко и в то же время чуть капризно… И в этом смутном воспоминании не было ничего отрадного, скорее, оно было мучительно и тревожило князя.

– Сударыня… – прижав руку к груди, он склонился перед девушкой как перед принцессой крови.

– Я взяла на себя смелость привезти на ваш вечер невесту сына, – любезно заметила Прасковья Игнатьевна. – Вы звали Шуваловых, а княжна в самом скором времени сделается Шуваловой. Надеюсь, вы простите мне эту вольность, но я ни на минуту не желаю разлучаться с моим ангелом! И, как только снимут карантины, мы все вместе уедем в деревню.

– Вот как… Примите мои поздравления…

Только это и смог пробормотать Илья Романович, никак не ожидавший, что Шувалов явится с невестой. Это вовсе не отвечало его планам отвлечь и развлечь виконтессу. Слухи, доходившие от соседей, разносившиеся слугами, умолчали о существовании Татьяны. Князя вывело из замешательства появление Бориса. Тот вошел в гостиную в парадном мундире, завитой, надушенный, взволнованный ничуть не меньше, чем отец.

– Граф! – приветствовал он Шувалова. – Бесконечно рад вас видеть! Нет, я положительно уверен, что видел вас на балу в Царском Селе, хотя ваш камердинер уверял меня, что вы безвыездно живете в деревне! Графиня! Княжна Татьяна Павловна!

Графиня несколько чопорно поклонилась, а княжна рассмеялась от радости, увидев знакомого.

– А вы помните, что проиграли пари? – она усиленно обмахивалась веером – в гостиной становилось душно, прогоревшие в камине поленья отдавали в комнату последний жар.

– Какое пари, дитя мое? – обеспокоилась графиня.

– Да это Вилим придумал – если он обгонит в дороге господ офицеров, которые вызвались нас охранять, они должны будут преподнести нам с Евгением на свадьбу ящик шампанского «Вдова Клико» четырнадцатого года! – пояснила Татьяна.

– Вот бестия… – протянул Евгений. – С кем я никогда не стал бы держать пари, так это с ним!

– Шампанское за мной! – воскликнул Борис, переводя взгляд с жениха на невесту. – А знаете, – добавил он с детским простодушием, которое очень к нему шло и обыкновенно привлекало все сердца, – вы очень красивая пара… Необыкновенно!

Графиня, на чьи бледные щеки в последнее время стал постепенно возвращаться слабый румянец, взглянула на офицера благосклоннее, а Татьяна вновь засмеялась от удовольствия:

– Вы обязательно будете на нашей свадьбе, дайте слово!

– Не знаю, сумею ли я быть на вашей свадьбе, – шаркнул ногой Борис, – но предоставить к сроку шампанское и эпиталаму в честь новобрачных обещаю!

Князь, убедившись, что разговор успешно завязался и без его участия, отошел от гостей и направился к Летуновскому, сидевшему все в той же скованной позе.

Черная сгорбленная фигура ростовщика траурным пятном выделялась на фоне поблекшей бархатной обивки стен.

– Да вы сами здоровы ли? – поинтересовался Илья Романович, облизывая пересохшие губы.