Обманувшие себя

— Я вам расскажу про Катрину, и вы определитесь со своими симпатиями. Договорились, Меган?

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Попробуйте представить себе… — начал Дэн и взял в руки круглое пресс-папье с розовой ручкой: обычно вид этого предмета успокаивающе действовал на него. Обычно, но не сегодня. — Девочка росла, совершенно не общаясь с мужчинами…

Его длинные пальцы ощупывали стеклянное пресс-папье. Собственное детство Меган нисколько не было похоже на то, о чем он сейчас говорил. Ее-то всю жизнь окружали мужчины, точнее, мальчики: ей с ранних лет пришлось заботиться о четырех младших братьях. И она знала, что дети иногда слишком рано остаются без матери.

Она отогнала от себя болезненные воспоминания и взглянула в ледяные серые глаза.

— Я полагаю, вы говорите о Катрине?

— Именно. — Дэн кивнул. — Она жила с матерью неподалеку от нас. Моя мать была ее крестной, а меня Катрина знает практически всю жизнь.

Меган осторожно кивнула.

— Ее мать — актриса, потрясающе красивая. — (Меган подумала, так ли красива сама Катрина, как ее мать. Но не стала спрашивать.) — И невероятно самовлюбленная. — Только сейчас в интонации Дэна послышалось что-то похожее на осуждение. — И она, как и многие красивые женщины, расценила появление дочери как катастрофу.

Глаза Меган расширились.

— Почему же?

Это невинное удивление поразило его. Неужели она не понимает, что такое женская ревность? Он поднял глаза. Да, может быть, и не понимает.

— Дочерям свойственно вырастать, — ответил он. — Они служат живым свидетельством того, что годы идут. Вы согласны? А для актрисы не может быть ничего более страшного, чем надвигающаяся старость. Когда дочери почти двадцать лет, невозможно притворяться, что тебе едва за тридцать!

— Невозможно, — протянула Меган. — Я никогда на этот вопрос под таким углом не смотрела. — Она с интересом взглянула на него. Подумать только, Дэн Макнайт изливает перед ней душу, а Меган и не подозревала о ее существовании!

— И какова же ваша роль?

А Дэн и сам только что задавал себе тот же вопрос, стараясь припомнить, что же такое он мог сказать или сделать, что привело наивную девушку к неверным выводам.

— Катрина еще в детстве привязалась ко мне. Она хвостиком ходила за мной, когда я бывал у них. Но приходил я недостаточно часто, и у нее не было возможности осознать, что бывают идолы на глиняных ногах, — с обезоруживающей откровенностью произнес он.

— То есть вы были для нее идолом?

Дэн счел, что было бы неуместно переправлять прошедшее время на настоящее. А Меган могла бы и не удивляться настолько в открытую.

— Да, наверное, был. Она вертелась вокруг меня, смотрела снизу вверх, словно я в ее глазах не мог совершить неверный поступок.

Было бы нечестно уверять, что ему не нравилась эта девочка. Или ее неприкрытое обожание. Причем взаимное: Катрина стала ему чем-то вроде младшей сестры, которой у него никогда не было.

Кстати, это и есть часть проблемы. От сестры можно потребовать, чтобы она удалилась восвояси, причем она, возможно, послушается.

— И как же вы с этим управлялись? — поинтересовалась Меган.

Дэн вздохнул. О да, он избрал неверную стратегию. Счел, что, если будет игнорировать детскую влюбленность девочки, она перерастет свое увлечение, как переросла привязанность к мягким игрушкам.

— Не было ничего такого, о чем вы думаете, — сказал он. — Я вел себя так, как всегда.

— Как же именно?

— Наверное, как старший брат.

— Значит, у вас совершенно не было взаимного влечения?

Дэн покачал головой.

— Во всяком случае, с моей стороны не было ничего. У нас слишком большая разница в возрасте, чтобы могло возникнуть что-нибудь серьезное. Нас объединяет разве что место жительства.

Меган кивнула, не отводя взгляда от жесткого, умного лица.

— А какая у вас разница?

— Тринадцать лет.

Меган перевела дыхание.

— Ну, это большая разница, но такое уже бывало, — заметила она.

Ей сразу же вспомнились истории звезд Голливуда и малолетних европейских принцесс.

— Рабство тоже бывало, но это еще не делает его нормальным явлением. — Дэн бросил на Меган нетерпеливый взгляд. — Да вы подумайте! Я уехал в университет, когда ей было пять лет! Ну что между нами могло быть? Всякий раз, когда я приезжал домой, мы с ней обсуждали, какая марка шоколада нам больше нравится.

Меган открыла рот, намереваясь спросить, почему Дэн выкладывает ей эту историю. И тут же прикусила язык. Вообще-то Дэн Макнайт не имеет привычки распространяться о своей личной жизни. Добыть у него информацию ничуть не легче, чем извлечь моллюска из раковины. А теперь он, похоже, решил открыться ей. И лестно, и интригующе.

Ее хладнокровие, казалось, отчасти передалось и ему. Он поставил пресс-папье на пачку бумаг и пожал плечами.

— Короче говоря, когда ей исполнилось пятнадцать, мне было уже двадцать восемь.

— Насколько я себе представляю, — задумчиво протянула Меган, — разница в возрасте с годами делается все менее заметной.

Дэн снова изучающе посмотрел на нее.

— Именно так и считала Катрина.

— Значит… — Меган помолчала, тщательно подбирая слова, — она ни с того ни с сего вообразила, что влюблена в вас? Или что-то произошло?