Обманы Локки Ламоры

Не оборачиваясь, он махнул рукой в сторону Жеана.

— А ты, мальчик, потрудись обождать в саду, — в его голосе не осталось и следа от былой теплоты. Теперь дон Маранцалла говорил строго и неприязненно. — И не показывайся, пока эти юные господа не закончат.

Щеки Жеана вспыхнули так, что могли бы поспорить краской с закатным солнцем. Сгорая от стыда, он бросился обратно. Прошло несколько секунд, прежде чем мальчик с ужасом осознал, что оказался в самой гуще стеклянного лабиринта. Сделав еще пару шагов, он остановился в нескольких поворотах от центра сада и застыл, дрожа всем телом и презирая себя за это. С Жеана текли целые реки пота, на глаза навернулись непрошеные слезы.

К счастью, ждать пришлось недолго: вскоре лязг стали утих, и дон Маранцалла отпустил учеников. Они гуськом шли мимо Жеана — разгоряченные, в расстегнутых камзолах — и, казалось, нимало не заботились о гибельном соседстве с прозрачными цветами. Никто из них не вымолвил ни слова — судя по всему, в доме дона Маранцаллы не позволялось открыто травить плебеев. Жеан молча проводил их взглядом. Он видел, что все они, такие ловкие и нарядные, запыхались и пропотели ничуть не меньше него. Но это послужило ему слабым утешением.

Когда все сыновья знати покинули сад и спустились по лестнице, раздался голос учителя:

— Эй, мальчик, теперь можешь подойти.

Жеан попытался по возможности принять достойный вид. Он расправил плечи, втянул живот и направился на площадку. Дон Маранцалла стоял спиной к нему, держа в руках небольшую учебную рапиру — ту самую, которая недавно пронзила руку неосторожного ученика. В руках старого воина она выглядела игрушкой, но кровь, блестевшая на ее кончике, была самой настоящей.

— Простите меня, господин Маранцалла… Должно быть, я пришел раньше времени. Я вовсе не хотел помешать вашим занятиям.

Мастер клинка развернулся на каблуках — точный и уравновешенный, как тал-вераррские часы, — и застыл подобно зловещему изваянию. Он смотрел прямо на Жеана, и этот холодный оценивающий взгляд прищуренных черных глаз стал для него третьим серьезным потрясением за сегодняшнее утро. Внезапно мальчик осознал, что стоит один на один с человеком, который на пути к нынешнему положению перерезал множество глоток.

— Значит, ты, деревенщина, считаешь возможным вылезать со своим мнением? — змеиным шепотом прошелестел учитель. — Тебе, наверное, нравится заговаривать до того, как тебе позволят? В таком месте и с таким человеком, как я? С одним из знати?

Жеан попытался извиниться, но от страха не сумел вымолвить ни слова. Из его горла вырвался лишь противный влажный звук, какой издает моллюск, когда его каблуком выдавливают из осколков раковины.

— Может, ты просто не подумал? Если так, я знаю, как бороться с такой неосмотрительностью. Еще раз открой рот без спроса — и я мгновенно выбью эту чертову привычку из твоей жирной задницы!

Мастер клинка шагнул к ближайшему кусту роз и с неожиданной заботливостью воткнул в цветок кончик окровавленной рапиры. Жеан заворожено глядел, как пятна крови исчезают с клинка и втягиваются в стекло, а дальше по капиллярам, розовые и туманные, просачиваются в самое сердце изваяния. Через секунду Маранцалла швырнул чистый клинок на землю.

— Ну что? Ты в самом деле тупой невежливый жирный мальчишка, которого прислали в мою школу по ошибке? Наверное, ты грязный мелкий подонок из Чертова Котла… Конечно, чего еще ждать от последыша какой-то поганой шлюхи!

Сначала Жеан прямо-таки онемел от обиды и возмущения. Затем кровь зашумела у него в ушах, словно далекий прибой, а кулаки сами собой сжались.

— Я родился в Северном Углу! — взревел он, бросаясь на Маранцаллу. — Мои родители были деловыми людьми!

Едва Жеан со злостью выплюнул эти слова, как почувствовал, что сердце его почти остановилось. Смертельно напуганный, он отступил назад, склонив голову и спрятав руки за спину.

На мгновение повисла тишина. Затем дон Маранцалла громко расхохотался и хрустнул пальцами — словно сосновые ветки затрещали в костре.

— Прости меня, Жеан, — попросил он. — Я всего лишь хотел проверить, правду ли говорил мне Цепп. Клянусь богами, у тебя есть и кулаки, и характер.

— Вы… — Жеан уставился на учителя. Постепенно до него начало доходить, что произошло. — Так вы нарочно хотели разозлить меня, господин?

— Я знаю, насколько ты чувствителен, когда дело касается твоих родителей, малыш. Цепп достаточно много рассказал о тебе.

Мастер клинка опустился перед Жеаном на колено, чтобы смотреть глаза в глаза, и положил руку ему на плечо.

— И так везде, — растерянно выговорил Жеан. — Цепп не слепой. Я не послушник Переландро. А вы вовсе не…

— Спесивый сукин сын?

Жеан невольно хихикнул.

— Скажите, господин, а есть ли на свете ПРОСТО ЛЮДИ… которые на самом деле то, чем кажутся?

— Еще как есть. Ты их только что видел — те детки знати, которые вышли из сада. А что до меня, то я и в самом деле изрядный сукин сын. Бьюсь об заклад, еще до конца лета ты меня возненавидишь и будешь перемывать мне кости от рассвета до Лжесвета!

— Но… Но это же всего-навсего работа.