Обманы Локки Ламоры

Теперь перед ними открылась широкая укромная бухта, по площади превышавшая Плавучий рынок. Она была буквально усеяна качающимися на волнах обломками сотен кораблей и лодок. Некоторые из них все еще сидели на якоре, другие просто болтались без смысла. Часть развалюх в свое время стала жертвой снарядов или столкновений, остальные сгнили от времени. Между остовами кораблей, как накипь на застывшей похлебке, плавал слой более мелкого мусора, то уплывая, то снова возвращаясь под напором приливной волны. После прихода Лжесвета по поверхности бухты нередко пробегала странная зыбь, обозначая подводное движение крупных морских тварей — гостей из Каморрского залива. Если городские каналы отгораживались от моря прочными железными решетками, то Деревяшки оставались открытыми к морю с юга.

В самом сердце Деревяшек дрейфовала неповоротливая громадина без мачт, достигавшая шестидесяти ярдов в длину и примерно тридцати в ширину. На месте ее удерживали толстые цепи, по две на носу и на корме. В Каморре никогда не строили ничего подобного — по словам отца Цеппа, этот тяжелый и неуклюжий корабль прибыл из далекого Тал-Верарра. Просторные шелковые навесы укрывали от дождя широкую плоскую палубу — под этими навесами могли бы устраиваться приемы, по утонченности не уступающие празднествам разлагающегося Джерема. Но сейчас на палубе маячили лишь закутанные в плащи часовые, зорко всматривающиеся в пелену дождя. Локки разглядел по меньшей мере дюжину вооруженных людей — они стояли группами по двое-трое и не выпускали из рук арбалетов.

Однако Деревяшки отнюдь не выглядели пустынными — некоторые наиболее сохранившиеся корабли были заселены целыми семьями, на других расположились дополнительные компании стражей-наблюдателей. Витале осторожно лавировал между крупными обломками, одновременно подавая какие-то сигналы часовым.

— Прошлой ночью Серый Король пришил еще одного, — пояснил он, ловко орудуя шестом. — Теперь, уж будьте уверены, эти нервные мальчики с большими ножами с нас глаз не спустят.

— Еще одного? — Глаза Кало сузились. — А мы даже не слышали. И кого же?

— Да Длинного Тессо из Полных Крон. Его нашли в Ржавой Заводи висящим на воротах старой лавки. Мало того, что подвесили, так еще и отрезали яйца. В бедняге не осталось ни капли крови. Такие вот дела…

Локки с Жеаном переглянулись.

— Вы вроде были с ним знакомы? — усмехнулся Нервный Витале.

— В некотором роде… И уже довольно давно, — сухо ответил Локки, а сам задумался. Тессо был — теперь уже именно БЫЛ — гарристой Полных Крон, а помимо этого, одним из наиболее преданных вассалов Барсави и близким другом его младшего сына Пачеро. Казалось, никто в Каморре, кроме самого капы и герцогского Паука, не осмелился бы и пальцем его тронуть… А вот поди ж ты — пришел какой-то таинственный безумец, именующий себя Серым Королем, и совершил с Тессо то, что совершил.

— Получается, уже шесть мертвецов? — спросил Жеан.

— Семь, — поправил его Локки. — Хрен в душу, столько мертвых гаррист мы с тобой не видывали с тех пор, как под стол пешком ходили!

— Подумать только, а ведь когда-то я тебе завидовал, Ламора, — вставил Витале. — Хотя банда у тебя и совсем крошечная.

Локки бросил на него рассеянный взгляд, пытаясь и не умея найти ответ на мучавший его вопрос. Семь вожаков за два месяца. Разные банды, разные люди… Казалось, их ничего не связывает, кроме одного: все они, как выражался отец Цепп, были НАОСОБИЦУ. Как и он сам. Локки всегда нравилось держаться подальше от капы, но теперь он засомневался. Может быть, он тоже занесен в черный список? Вдруг Серый Король сочтет, что Локки представляет некую Ценность для Барсави, и направит в его сторону арбалетный болт? Сколько чужих смертей стоит между ним и этим самым болтом?

— Проклятье, — вздохнул Жеан. — Все будто нарочно запутано.

— Может, поскорее покончить с нынешним делом и слинять на какое-то время? — предложил Гальдо, наклонившись через борт и настороженно оглядываясь. — Посетить Тал-Верарр или Талишем… Или, по крайней мере, спрятать тебя, Локки.

— Извини, Гальдо, но ты бредишь. — Локки сплюнул за борт, — Я понимаю, ты хочешь как лучше, но давай разберемся. Капа никогда не простит, если мы сбежим и бросим его в тяжелое время. Он аннулирует наши особые права и посадит над нами самую ублюдочную свинью, какую найдет. Нет, Гальдо, мы не можем бежать, пока Барсави остается в городе. Черт, да Нацца первая перебьет мне обе ноги!

— Сочувствую, парни. — Витале перебросил шест из руки в руку, точными толчками продвигая гондолу вперед. — Да уж, работа на Канале не такая легкая и уважаемая, как у вас, но по крайней мере у меня нет оснований опасаться за свою жизнь. Вас подкинуть на Могилу или высадить на берегу?

— Нам надо повидаться с Гарцей.

— Не завидую вам, парни. Он сегодня в мерзейшем настроении. — Витале начал подгребать к северному берегу Деревяшек, где за каменным причалом теснились маленькие лавчонки и дома с меблированными комнатами. — Значит, к берегу.

4