Обмасонивание (СИ)

В распутицу конь вязнет по копыто. Максимум - по бабку. Выдёргивает ногу, переставляет. Вторую, третью, четвёртую... А ты сидишь на спине своего боевого друга. И чувствуешь, пальцами на его коже, как он мгновенно становится горячим. От этой изнурительной бесконечной работы. По доставке тебя куда-то.

Появляется запах конского пота. Острый, специфический. Начинает валить пар. Не от скачки - просто от ходьбы. Он всё чаще встряхивает головой. Не от мух - от усталости. Останавливается на очередном шаге - приморился.

А ты своего боевого друга - пинком! Носком сапога в бок или каблуком по рёбрам. Давай, пшёл! Нечего лентяйничать!

"Коня нельзя бить. Достаточно лёгким хлопком привлечь его внимание".

Да, он обратил на тебя внимание. Погоди хозяин. Вот отдышусь и пойдём дальше. Отфыркивается клубами, мотает головой, позвякивая уздечкой, со спины, с плеч - валит пар.

Но "годить" - нельзя. Слезаешь с седла и тянешь коня в поводу. Да, ему так легче, нет этой здоровой, тяжёлой... "дуры" на спине. И через десяток шагов пар валит от тебя самого.

Также отфыркиваешься, мотаешь головой, сердечко подскакивает к горлу. Пудовые комья земли налипли на сапоги. Ноги скользят, и ты понимаешь: ещё чуток, чуть сильнее устанешь, не сможешь удержать равновесие на очередном шаге и станешь... мечтой хлебопашца. В смысле - в чернозёме. С ног до головы.

Это - когда один или малой группой. Когда идёт приличной отряд - вот это всё, в чём "вязнут лошади по..." - летит, брызжет и плещется в воздух. Во все стороны. Через четверть часа марша - "мечтой хлебопашца" становится каждый.

"Когда страна быть прикажет грязнулей
У нас грязнулей становится любой".

У нас и приказов от страны не надо. Просто проехать из пункта А в пункт Б.

***

Меня очень тревожит положение в Пичай-городке. Я волнуюсь за, надеюсь, пока ещё живых Саморода, Мадину, других моих людей там. Но гробить коней в грязи - не буду.

В истории - нет сослагательного наклонения. А в политике, в тактике - есть. Есть вероятность, что я не смогу спасти своих в Пичай-городке. А коней и людей угроблю. Считай вероятности, попандопуло!

Хотя... считать нечего. Нет математически точных, достоверных оценок исходов.

Только - чувство. Опыт, интуиция...

Нечёткий бред перегруженного паническими гормонами ума.

Это - нормальное состояние при принятии решений правителем, полководцем. Попытка рационализации бреда в условиях отсутствующей и недостоверной информации. Кому-то такая "русская рулетка" - в кайф. А мне - тошно.

Жду.

На третью ночь ударили заморозки. От копыта на дороге не влажный "чавк", а глухой стук. Не звенит. Но лучше не будет. Войско уже собрано - поскакали. Ночью. Как работали транспортные подразделения вермахта в октябре 1941 под Москвой. Пока дорога держит.

Отряд: полусотня тяжёлых копейщиков Салмана, турма конных стрелков имени Чарджи. Сам он нынче в Костроме туземцам мозги вправляет. Командует турмой Ольбег. И меня это... тревожит. Ещё - пара десятков егерей от Авундия. Они, обычно, пешие. Но тут посадили на коней для скорости. И поехали. В темноту.

Дороги уже знакомые, сотню с небольшим вёрст по здешним равнинам можно пройти "в один дых", без длительных привалов.

Марш-марш.

Поздним утром, только пригревать хорошо начало и дорога опять поплыла, выскочили к Пичай-городку. За ним - Теша во всей красе своего половодья, перед ним - лагерь бунтовщиков. Посады разгромленные. Проплешины замусоренных пожарищ. Одна горка с нашлёпкой острога в относительной целости торчит. Остаётся сказать "спасибо" покойному Пичаю - хорошее место выбрал, приличную защиту поставил.

Кони после ночной стовёрстной скачки - вымотаны, бойцы... - аналогично.

И чего делать? - "Ура! В атаку!"? Вот с этими выдохшимися... людьми и животными?!

Как я не люблю придурков!

В смысле: народ. Вот такой.

В смысле: ревнителей старины, поклонников подгнившей медвежатины и противников зубных щёток.

-- Ольбег, будь любезен, съезди, пощекочи их. Но - мягенько. Чуть что - сразу назад.

Парень хоть и умнеет, но медленно. Азарта ещё полно, а ума... не очень. Лишь бы в ближний бой не полез.

Ольбег своих рысцою повёл, а мы с Салманом внимательно бабки коней стрелков разглядываем - как кони вязнут. Мятежники стоят близко к реке, там мокро. У нас - повыше и посуше. Ветерок поднимается - земля отмерзает и подсыхать начинает.

***

Коллеги, вы, когда свои полки, или там, легионы в поле выводите - вы сухость проверяете? Не в штанах! Это на боевых качествах мало сказывается - сухость поля боя. Да не пальцем тыкать, а на звук!

Как звучит прокалённая летнем солнцем степная дорога под конным отрядом - знаете? - Как стадо барабанов. Не путайте с баранами! А как останавливаются лошади, попав просто в лужу с мягким дном? И славный, храбрый, могучий, былинный и легендарный... витязь в седле - мгновенно превращается в неподвижную мишень, в "подушечку для иголок".

Что болота под ногой звучат по разному - я уже...

***