Обнажая душу (СИ)

Я позорно представлял, как этот сексуальный говнюк сладко стонет подо мной на постели, часто дыша через рот и облизывая манящие губы; его руки плавно и стесненно гладят меня по спине, а наши члены бесстыдно соприкасаются, так нездорово приятно потираясь друг о друга, от чего мне сатанически жарко, реально напрочь вырубало всякие разумные мысли той ночью.. Бог ты мой..

— Привет, милый. Будешь тосты? Сегодня я не успеваю, поэтому.. — начала ласково говорить мама, но тот, оглянувшись на нее, лишь мягко улыбнулся, прерывая:

— Не, я так перебьюсь, — отмахнулся Билл, и мама, укоризненно покачав головой и охнув, сразу отвернулась, принимаясь наливать кипяток в кружку.

Я медленно и максимально непринужденно жевал и, уже начиная спутанно представлять, как наедине начну с ним тот серьезный, контрольный разговор, опять изучающе смотрел на костлявого брата, который неожиданно глянул на меня и пылко стрельнул своими пронзительными глазами. Слегка прищурившись, он медленно облизнулся и томно вздохнул, вскоре кокетливо отводя этот влекущий взгляд и снова отворачиваясь к холодильнику. Я чуть не подавился.

Каких это дилетантских сайтов по урокам пикапа он за ночь насмотрелся, я не пойму? Вот ж сучонок..

— А сыр уже закончился? — беззаботно и звонко спрашивал он с неким сожалением, сразу же начиная что-то мычать себе под нос и в такт слегка пританцовывать, слабо, но так притягательно покачивая бедрами, пока шарил холодильник, а я, пристыдившись до жути, поспешно уткнулся в свой кофе, тупо не в силах на него спокойно смотреть. — Ладно, я тоже тогда тосты буду.

— Так и так будешь, куда денешься, — усмехнулась мама, усаживая братца недалеко от меня, от чего у меня даже нервно свело позвоночник.

Я с чудовищной силой поджал губы, всячески изображая, что мне абсолютно все равно на его нехорошее, дразнящее поведение, а сам делал медленные и такие кайфовые вдохи той херни, которой он так классно надушился.

— Ешь больше, а то одни кости! Кто ж на такое позарится?

Дальше я, казалось, вообще ничего не слышал, лишь хмыкнул и коротко покачал головой, мысленно с глупым смущением отвечая маме, что в гей-клубе его такого хочет добрая половина извращенцев, в числе которых был еще и я, поэтому он даже париться по этому поводу не будет.

Какого хрена он, сука, делает?! Я ж вижу, блин, его позорные розовые щеки, так и рвущееся наружу волнение, зато строит тут из себя невъебенную кокетку! Но вкупе с этим так ему свойственным смущением и индивидуальным шармом это выглядит даже как-то чертовски мило. Какой же у меня брат идиот.. Красивый идиот.

— Спасибо! — нервно поднимаясь из-за стола, быстро брякнул я маме, просто не в состоянии теперь рядом с ним находиться и замечать, как он игриво водит пальчиком вокруг розового кружочка соска и на меня призывно смотрит.

Кожа еще такая гладкая и нежная на вид, что хочется так жадно и желанно прикоснуться, самому потрогать, помять, лизнуть и поцеловать симпатичный розовый шарик на плоской, бледной груди..

Меня передернуло и чуть не задавило тяжестью адского стыда за эти провокационные и будоражащие мысли о мелком, и я подскочил, вдруг случайно сбивая кружку и круто разливая по всей столешнице недопитый кофе, который неумолимо рванул сразу Биллу на ноги.

— Том, блин! — громко ахнул мелкий, дернувшись и тоже суетливо вскакивая, скорее ища салфетки, чтобы промокнуть мокрые джинсы. — Криворукий, нафиг! Горячий же, аай..

— Извини, я случайно.. — промямлил я и, снова боясь глаза на него поднять, неуверенно помялся рядом несколько секунд и развернулся, быстро уходя к себе в комнату и яростно чувствуя, как сильно от волнения пальцы дрожат.

Сколько это, мать его, все будет продолжаться? Он еще и соблазнять меня пытается! Нелепо, но пытается ведь..

Тяжело дыша, я приложил все свои силы, чтобы стараться не думать об этом, и стал скорее собираться на работу. Дожили, дом родной меня теперь даже не держит, и все из-за мелкого засранца!

Днем я, как и надеялся, увлеченно втыкал в монитор, по уши нагруженный работой. В перерывах, конечно, общались с напарником, даже сыграли по-быстрому по сети, пока некому было палить нас в рабочее время. Потом мы собрались еще и у него дома и продолжили задротить, и к себе я пришел вполне-таки счастливым человеком, не вспоминая даже про всякую манящую непотребщину.

Но что меня снова заставило насторожиться, так это то, что Билл, оказывается, опять преспокойно собрался и двинул в клуб буквально перед моим приходом играть своего ненормального, извращенного сладкого зайца! На самом деле, в глубине души я очень понадеялся, что он все-таки послушал меня и сейчас будет там решать вопрос о своем увольнении, однако такого рода самоутешения, к несчастью, работали только первое время: к часу ночи мне так больше уже не казалось, а этого идиота так до сих пор и не было дома.