Обнажая душу (СИ)

От чего-то бесконтрольно дрожа, я предательски задержал дыхание, не выпуская единого выдоха из окаменевшей груди, с нескрываемым стыдом отводя глаза в пол, но все равно позорно возвращая их на утонченное тело младшего брата, оказывается, умеющего так красиво двигаться. И его маленькая задница теперь заманчиво и навязчиво маячила исключительно на уровне моей головы. Гребаная жесть!

Музыка буквально впитывалась в мой слух, распаляя против воли и завлекая, заманивая в смертельно опасную ловушку, а я все молчал, не окликая его; мне адски хотелось смотреть на него еще, ведь сейчас я, похоже, глядел на него будто другими глазами, но в то же время понимал, что мое присутствие здесь ни в коем разе не допустимо, и лучше сейчас для меня будет встать и побыстрее убраться восвояси. Однако смелое решение по поводу «встать» было исполнено только отдельной частью моего тела, и эта вопиющая неправильность больно душила меня, давила, точно кольцами гигантского питона, и заставляла самому же разрывать себя на части собственной нерешительностью.

С нездоровым кайфом проследив за тем, как Билл, с медленным нажимом проведя вдоль своего тела изящной ладошкой, в итоге задрал провокационный топ, недолго дразня, демонстрируя свой плоский живот и даже горошину соска, я с отчаянным скулежом устремился рукой к своему не к месту активизировавшемуся паху, в нетерпении накрывая его, и крепко, до искр в глазах зажмурился.

Во мне бушевала непримиримая война, враждующие между собой нервные клетки неистово мочили друг друга без намека на всякую жалость, и я все же распахнул глаза, снова встречая свой взгляд с сексуальным телом своего распущенного братца.

Если честно, никогда раньше не замечал, что он настолько привлекателен, для меня он всегда был маленьким, милым, наивным ребенком, даже в семнадцать лет.. И теперь все мои чувства и восприятия на его счет насильно, настойчиво перекраивались и изменялись, заставляя глаза видеть не привычного любимого брата, а повзрослевшего, возбуждающе красивого, по-особенному завораживающего, уверенного и не особо скромного парня.

Мне казалось, что я просто сплю, и мой младший брат, так до сих пор на меня и не взглянувший, но уже эффектно избавившийся от черного топа, сейчас не настоящий и является лишь плодом моей ненормальной фантазии, в которой ранее особо и не случались такие жестокие сбои. Однако вскоре Билл все же развернулся целенаправленно ко мне, будто наконец набравшись смелости посмотреть на своего единственного зрителя, от кого так и прятал свои глаза все это время. Он сделал несколько шагов, почти встав рядом, и вдруг с резким возгласом пораженно отшатнулся назад, вмиг впадая в жестокую растерянность и раскрывая пухлые, блестящие губы, испуганно выдохнувшие: «О, Господи!».

Так и застыв в полутора метрах от меня, он истерично и беспокойно взметнул взгляд в сторону видеокамеры, затем — на меня, шумно сглотнул и повторил эти взволнованные, попеременные взгляды теперь еще и с учетом двери.

Эти несколько секунд наших общих мучительных сомнений чуть меня не уничтожили, я сам ужасно растерялся, осознавая вконец, что это всерьез Билл, сейчас похабно раздевающийся передо мной и вызывающий в моем теле слишком недозволительные желания. А затем, словно смирившись, он просто быстро прикрыл глаза и не спеша, игриво повел дрожащими, что я теперь прекрасно видел, ладонями к замочку на неприлично коротких шортах и расстегнул его со странной улыбкой, непредсказуемо возникшей на его лице.

— Б..Билл, — едва шевеля пересохшими губами, позвал я с оттенками укора и строгости, но брат лишь приложил указательный палец к своим губам, призывая заткнуться, и продолжил вливаться в ритм музыки, сделав еще несколько шагов в мою сторону.

Таки дождавшись этой реакции мелкого извращенца, которая в мыслях виделась мне полярно иной, я теперь был совершенно не рад открывшейся перспективе. Член уже неколебимо стоял, все еще больно прижатый трусами и джинсами к животу, и я сам себя не понимал, бесконтрольно волнуясь и даже стесняясь Билла, который, будто наплевав на все, лишь продолжил передо мной красиво оголяться.

Мне вновь пришлось от греха подальше закрыть глаза, хотя смотреть на это по-прежнему было ужасно любопытно. И плевать на все потраченные бабки! Не могу же я хотеть его! Брата.. который стриптизер. Пиздец.

Дыхание безоглядно срывалось в пропасть моих неистовых чувств, и я, к счастью даже, совершенно упустил момент, как мелкий дурак снял с себя эти узкие, обтягивающие шорты. Однако так просто радоваться мне еще никто и не разрешал: я дернулся с истерическим выдохом и открыл глаза, когда он склонился надо мной у дивана и, потираясь об меня, как ласковый, грациозный кот, в итоге оседлал мои бедра и опустил ладони на плечи.