Обнаженная для тебя (HL)

— Мы это пре… одолеем, — заверила его я, ненавидя себя за дрожь в голосе. — Вот поговоришь с доктором Петерсеном, и мы найдем выход.

Его рука поднялась и коснулась моего лица.

— Не окажись здесь Кэри…

— Он здесь был, и со мной все будет в порядке. Я люблю тебя. Мы это преодолеем. — Я прижалась к нему, обняла его, сунула руки ему под рубашку, чтобы прикоснуться к голой коже. — Мы не позволим прошлому отнять у нас то, что имеем. — Говоря это, я не была уверена в том, кого именно из нас двоих пытаюсь убедить.

— Ева. — Он так крепко обнял меня, что у меня перехватило дыхание… — Мне так жаль. Это убивает меня. Пожалуйста, прости меня… Я не могу тебя потерять.

— Тебе это не грозит. — Я закрыла глаза, сосредоточиваясь на нашем телесном контакте. На его запахе. Вспоминая, как, будучи с ним, не боялась ничего на свете.

— Мне так жаль… — Его дрожащие руки гладили мою спину. — Я сделаю все…

— Тсс. Я тебя люблю. У нас все будет хорошо.

— Прости меня, Ева. — Повернув голову, он нежно меня поцеловал. — Ты нужна мне. Мне страшно при одной мысли о том, что со мной будет, если я лишусь тебя…

— Я никуда не ухожу. — Кожу под беспрестанно поглаживавшими мою спину ладонями начало покалывать. — Я здесь, на месте. Больше никаких побегов.

Он помолчал, обдавая мои губы резким дыханием, а потом наклонился и закрыл мой рот поцелуем. Мое тело тут же откликнулось на этот нежный зов: я невольно выгнулась, прижимаясь к нему и привлекая его к себе.

Он принялся массировать мои груди, его большие пальцы надавливали на соски, пока они не напряглись. У меня вырвался стон, в котором смешались страх и желание, и при этом звуке он содрогнулся.

— Ева…

— Я… я не могу.

Воспоминание о том, что прервало мой сон, было еще слишком свежим. Мне было больно отказывать ему. Я знала: ему от меня требуется то же самое, что нужно было от него мне, когда я рассказала ему про Натана. Доказательство того, что желание никуда не делось, что как бы ни были безобразны нанесенные в прошлом шрамы, они не в состоянии повлиять на наши с ним отношения.

Но дать ему это было выше моих сил. Пока. Я чувствовала себя слишком ранимой и уязвимой.

— Просто обнимай меня, Гидеон. Пожалуйста.

Я заставила его опуститься вместе со мной на пол, надеясь, что сумею его убаюкать, и крепко прижала к себе, закинув на него ногу и обхватив рукой твердый, плоский живот. Он с нежностью обнял меня, поцеловал в лоб и вновь жарким шепотом попросил прощения.

— Не покидай меня, — прошептала я. — Останься.

Гидеон не ответил, никаких обещаний не прозвучало, но и объятия его не разжались.

* * *

Проснулась я через некоторое время, слыша прямо под ухом ровное биение сердца Гидеона. Все лампы так и оставались зажженными, а на полу, пусть и устланном ковром, было жестко и не слишком удобно.

Гидеон лежал на спине, его прекрасное лицо казалось во сне совсем юным. Рубашка его задралась, обнажив пупок и рельефную мускулатуру брюшного пресса.

То был мужчина, которого я любила. То был мужчина, чье тело дарило мне бесподобное наслаждение, чья забота трогала меня снова и снова. Он никуда не делся. Но, судя по глубокой складке, залегшей между его бровями, продолжал страдать.

Моя рука скользнула ему в штаны. Впервые за все время нашего общения его член не походил на раскаленный стальной штырь, но начал набухать и твердеть, стоило мне погладить его. Мое возбуждение еще мешалось со страхом, но я уже понимала, что потерять его боюсь больше, чем жить с поселившимися в нем демонами.

Гидеон шевельнулся, его рука на моей спине напряглась.

— Ева?..

И я ответила ему так, как не смогла раньше.

— Давай забудем, — выдохнула я прямо ему в рот. — Сделай так, чтобы мы забыли.

— Ева!

Он принялся осторожно снимать с меня рубашку. Я тоже раздевала его с опасением. Нас тянуло друг к другу, но сближались мы так, словно оба были хрупкими. Связь между нами еще была непрочной, оба мы опасались за будущее, боялись тех ран, что могли нанести друг другу своими зазубренными гранями.

Его губы сомкнулись вокруг моего соска. Нежное посасывание было таким приятным, что я охнула и выгнулась навстречу его руке. Он гладил меня, проводя ладонью от груди до бедра, и эта ласка ускоряла биение моего сердца.

Его губы скользнули к другой моей груди. Виноватым, страдающим голосом он бормотал извинения, мешавшиеся со страстными вздохами. Он прикоснулся языком к набухшему соску, потом облизал и наконец вобрал его влажными, жаркими губами.

— Гидеон.

Его умелые, нежные движения усиливали мое желание. Сознание затуманивалось, а тело уже потерялось в нем, жадно вожделея насладиться его красотой.

— Не бойся меня, — прошептал он. — Не отталкивай меня.

Он поцеловал мой пупок и опустился ниже, пристраиваясь у меня между ног. Его волосы упали мне на живот. Раздвинув дрожащими руками мою промежность, он обнюхал мой клитор. А легкие, дразнящие движения его языка, облизывавшего мои половые губы и проникавшего в дрожавшую половую щель, доводили меня до грани безумия.