Обнаженная для тебя

Пропусти крав-мага. Я сам устрою тебе тренировку.

В три сорок, за пять минут до назначенной встречи с Гидеоном, я вдруг отчаянно занервничала. На трясущихся ногах я с трудом добралась до лифта. Сейчас, когда пришло время вручить ему мой подарок, мне пришло в голову, что, может быть, он вообще на дух не переносит кольца… недаром ведь никогда их не носит.

Не слишком ли самонадеянным и дерзким выглядит желание, коль скоро я сама ношу кольцо, окольцевать и его?

Рыжеволосая особа в приемной пропустила меня без слов. Скотт встал из-за стола и, широко улыбаясь, поздоровался со мной. Я вошла в кабинет Гидеона, и Скотт закрыл за мной дверь.

Я вдохнула чудесный аромат цветов и отметила, что они словно бы добавляют тепла этому ультрасовременному помещению.

При моем появлении Гидеон оторвался от монитора. Брови его удивленно поднялись.

— Ева… Что-нибудь случилось?

У меня на глазах он переключился с делового настроя на личный, взгляд его потеплел.

— Нет, ничего. Просто… — Я набрала побольше воздуха и выпалила: — У меня кое-что для тебя есть.

— Еще? Я упустил какой-то особый случай?

Я положила футляр с кольцом на письменный стол и отвернулась, ощущая тошноту. Теперь меня не просто одолевали серьезные сомнения в разумности моего импульсивного порыва. Вся эта затея вдруг показалась мне дурацкой. Ну что, спрашивается, смогу я сказать, чтобы избавить его от чувства вины за нежелание носить это кольцо? Мало того что я сегодня уже, можно сказать, ошарашила его, признавшись в любви, так теперь еще и это чертово кольцо!

Он, наверное, уже чувствует себя каторжником, к ноге которого норовят приковать цепью ядро, чтобы не сбежал. Накинули петлю и затягивают…

Я услышала, как открылась коробочка. А потом Гидеон резко выдохнул:

— Ева.

Я осторожно повернулась, вздрогнув при виде того, каким суровым стало его лицо. Руки Гидеона вцепились в футляр так, что побелели костяшки пальцев.

— Перебор? — хрипло спросила я.

— Да. — Он положил коробочку и вышел из-за стола. — Еще какой, черт побери. Я не могу сидеть на месте, не в состоянии сосредоточиться, не в силах выбросить тебя из головы. Неугомонный, на хрен, да только не в том, что касается работы. Ее у меня по горло, а ты держишь меня в осаде.

Проклятье! Можно подумать, я не знала, какие требования предъявляет к нему работа. Прекрасно знала, но совершенно не принимала этого в расчет, когда на меня, раз за разом, накатывало настроение устроить ему сюрприз.

— Прости, Гидеон. Я не подумала.

Он шагнул ко мне. И даже это движение было необыкновенно сексуальным и наводило на мысль о том, как великолепен он в постели.

— Да не извиняйся ты. Сегодня лучший день в моей жизни.

— Правда? — Я смотрела, как он надевает кольцо на палец правой руки. — Мне хотелось сделать тебе приятно. Оно подходит? Мне надо было спро…

— Все прекрасно. Ты прекрасна. — Взяв меня за руки, Гидеон поцеловал мое кольцо, и я проделала то же самое с кольцом на его пальце. — Ева, ты заставляешь меня испытывать такие чувства… Мне больно.

— Это плохо? — У меня сжалось сердце.

— Да это великолепно!

Он взял мое лицо в ладони, так что я ощутила щекой холодок его кольца, и страстно поцеловал. Губы его были настойчивы, язык с порочным умением проскользнул мне в рот.

Я хотела большего, но взяла себя в руки, подумав, что для одного дня и так всего было более чем достаточно. Вдобавок мое появление стало для него неожиданностью, и он забыл «затуманить» стеклянную перегородку, чтобы обеспечить нам уединение.

— Скажи мне снова то, что говорила в машине, — прошептал он.

— Хмм… Ну не знаю…

Я погладила свободной рукой его грудь. Мне было страшно снова сказать, что я люблю его. В первый раз это стало для него потрясением, и я не была уверена в том, что он полностью осознал значение этого признания для нас обоих. Для него.

— Сам знаешь, ты безумно привлекателен. Стоит тебя увидеть, и я уже ног под собой не чую. В любом случае… я боюсь тебя спугнуть.

Он наклонился ближе, прикоснувшись своим лбом к моему.

— Уже сожалеешь о сказанном, да? А все эти цветы, кольцо…

— Тебе правда нравится? — с тревогой спросила я, чуть отстраняясь, чтобы увидеть его лицо и заметить, если он попытается скрыть правду. — Я не хочу, чтобы ты носил его ради меня, если тебя воротит…

— Оно прекрасно. Отражает то, как ты меня видишь. Я буду носить его с гордостью.

Меня глубоко тронуло, как он принял подарок. Разумеется, потому, что принимал меня.

— Если ты пытаешься смягчить последствия своего желания взять назад сказанное… — начал он, и, поскольку его взгляд выдавал удивительную обеспокоенность, у меня не нашлось сил противиться скрытой в его глазах мольбе.

— Гидеон, я сказала именно то, что имела в виду.

— Я заставлю тебя повторить это снова, — пригрозил он тоном искусителя. — Ты будешь выкрикивать это, когда я тобой займусь.

— Займись-ка своей работой, искуситель, — с ухмылкой попятилась я.

— В пять я подброшу тебя домой.

Когда я направилась к двери, он проводил меня взглядом.