Обнаженная для зверя

Я не хотела воспринимать все происходившее. И в тот момент, когда дверь в темницу слетела с петель, я уже почти поверила в то, что слабый ментальный отклик мне просто послышался.

Но нет. Кирьяр влетел в помещение, практически полностью трансформировавшись. Металлические пластины на руках и шее – и горящие глаза.

Дариар не ожидал этого. Он отскочил от меня, но спастись не успел. Вся боевая мощь оникса обрушилась на слабое человеческое тело. Следом за Кирьяром забежала Льяра и их мать. Обе женщины сразу же кинулись ко мне, помогая освободиться, и даже мать не стала пытаться спасти младшего сына.

– Он его убьет… – прошептала я, чувствуя, что меня душат слезы.

– А тебе его жаль? – недоверчиво поинтересовалась Льяра. – После того, что он сотворил? Вы, люди, странные.

– Но Дариар твой брат…

– Мой брат не смог бы сделать подобное… – потрясенно пробормотала девушка и замотала головой.

– И мой сын тоже, – твердо заметила пожилая леди, и они почти волоком вытащили меня из камеры, где уже раздавались булькающие звуки. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как Кирьяр буквально рвет брата на части. Две женщины рядом со мной тоже этого не хотели. Их лица не выражали ничего. Лишь в глазах на секунду мелькнули сожаление и боль. Ониксы не были всепрощающими.

От запаха крови, пережитого страха, непонимания, что меня ждет дальше, стало плохо. Едва я вышла за дверь, как ноги подкосились, и я сползла на пол, потеряв сознание. Наверное, к лучшему. Я просто не могла больше находиться в этой пугающей реальности.

Когда пришла в себя, на улице было светло. Я лежала на кровати, в подушках и заботливо прикрытая одеялом. Кирьяра, стоящего спиной к окну, я увидела сразу же и сжалась. Боялась, что он не поймет и снова выставит меня прочь. Скорее всего, Дариар смог перед смертью добиться своего. Сделал так, чтобы Кирьяр выбросил меня из своей жизни, не желая страдать.

Оникс почти сразу заметил, что я проснулась. Резко развернулся и шагнул ко мне, опустившись у кровати на колени.

– Ты сумела меня позвать… – с благоговением произнес он и, поймав мою ладонь, прижал ее к губам.

– Даже не надеялась, что ты услышишь, – призналась я. – Оно получилось само.

– А знаешь, что это значит?

Я покачала головой, а он с удовольствием пояснил:

– Это значит, что я не безразличен тебе. Укус – метка – не всегда работает подобным образом. Должна быть эмоциональная связь.

– Это значит… – Я сглотнула, пораженная догадкой. – Ты тоже…

– Что я тоже? – лукаво отозвался Кирьяр.

– Ты тоже меня любишь?

– Глупая. – Он присел на кровать и прижал меня к себе. – Неужели ты этого не поняла? Я влюбился в тебя в тот же миг, когда увидел, но думал, ты ко мне безучастна.

– Даже когда мы встретились во второй раз? – не поверила я.

– Особенно когда мы встретились во второй раз. Я готовился тебя отпустить.

– А сейчас?

– Сейчас ни за что. Я смотрю на тебя и понимаю, что буду защищать тебя вечно. Ты слишком привлекаешь мужчин с плохими намерениями.

– И только ты сможешь от них меня защитить? – Я невольно улыбнулась.

– Именно. Я хочу, чтобы ты жила со мной, Эва. Хочу, чтобы ты стала моей навсегда. Ты ведь выйдешь за меня?

– А как же Янина? – дрожащим голосом спросила я. Как бы ни был мне дорог Кирьяр, я жила ради сестры.

– А что Янина? Она, насколько знаю, почти поправилась. Как только ей разрешат выходить за пределы клиники, мы заберем ее к себе. Вот и все.

– Так просто…

– Теперь в твоей жизни не будет сложностей, Эва, – пообещал он.

И я поверила.