Обнаженная дважды

— Я шучу, — призналась она, — но я почти на грани издыхания, Бутс. Я отправляюсь в Пайн-Гроув в четверг, если ты не придумаешь что-нибудь еще, что я, по твоему мнению, должна сделать.

— Есть много того, что ты могла бы сделать. — Бутон откинулся в кресле и провел слабой рукой по волнистым волосам. — Поезжай, Жаклин; ты была бесподобной, и никто не может ожидать от тебя большего. Думаю, что сейчас дополнительная реклама только ослабит эффект. Мы хотим сделать тебя слишком доступной. Разумнее будет отклонить предложение NBS.

— Они хотели проинтервьюировать меня бесплатно, — заметила с негодованием Жаклин.

— Не в деньгах дело, дорогая, а в… О, еще одна из твоих маленьких шуточек, — закудахтал он.

— Угу, — подтвердила Жаклин.

— Да, это должно сработать очень хорошо, — размышлял Бутон. — Я распространю сообщение о том, что у тебя нервное истощение из-за чрезмерного внимания средств массовой информации и ты нуждаешься в уединении, чтобы привести свои чувства в порядок перед грядущей ответственной задачей.

Он улыбнулся Жаклин, которая ответила ему тем же.

— Знаешь, это правда. Я утомлена и начинаю становиться раздражительной. Сделай что-нибудь, чтобы снять с меня этот груз, а? Они сразу поймут, что я уехала в Пайн-Гроув, и если какой-нибудь ухмыляющийся фотограф прилипнет со своей камерой к окну, когда я буду работать, я вобью ему ее в глотку.

— Почему ты раздражена? Что-нибудь случилось?

— О нет. Просто обычные письма с угрозами и личные оскорбления.

Бутон уронил ручку, которой он поигрывал, и уставился на нее в тревоге. Жаклин поняла, что недооценила его чувство юмора — или его нервы, или то и другое вместе.

— Это просто Брюнгильда, — доброжелательно объяснила она. — Не надо говорить мне, что она не послала тебе нескольких дружеских упреков.

— О, Брюнгильда. Ужасная женщина, — содрогнулся Бутон.

— Не обращай на нее внимания, — посоветовала Жаклин. — Я всегда так делаю. Ну хорошо, Бутон, если больше ничего нет… О, я почти забыла. Мой издатель сказал мне, что он собирается связаться с тобой, чтобы обсудить нижний уровень цены на аукционе. Он звонил?

— Нет еще. Хотя подожди минутку. Я еще не прослушал сегодняшних сообщений на автоответчике. Вокруг царит такое возбуждение…

Он нажал кнопку. Кассета засвистела, зажужжала и щелкнула. Женский голос произнес: «Бутон, дорогуша, я знаю, что ты говорил мне никогда не звонить тебе в офис, но я так сильно по тебе скучаю, твой сладенький плюшевый медвежонок…

— О, гадкий Бутсик! — воскликнула Жаклин.

Бутон слабо улыбнулся.

— Это не то, о чем ты думаешь. Эта глупая баба хочет, чтобы я пристроил ее отвратительную книгу. У меня нет от тебя секретов, Жаклин.

Не было никакого смысла в попытке сохранить тайну, потому что разоблачение уже было сделано. Эти кассеты с записанными сообщениями вызывали чувство неловкости; было невозможно выделить один звонок из их длинной цепи. У честолюбивой писательницы иссяк запас ласковых слов, и она повесила трубку; затем последовала серия коротких, менее нежных звонков от редакторов, еще одного писателя и портного Бутона. Затем другой женский голос начал бормотать сладкую чушь: «Ты здесь, Бутс? Держу пари, что ты удивлен, услышав меня через столько времени. — Бутон бросил застенчивый взгляд на Жаклин. Выражение его глаз переменилось неожиданно и страшно, когда голос продолжил: — Я должна была сказать тебе, что ты мерзкая, лживая свинья. Ты думал, что сможешь уйти в сторону, прокрутив такое мошенничество? Я увижусь с тобой, Бутс, Маленький Бутс — калиг…»

Жаклин упустила последнее слово. Бутон набросился на аппарат как фурия. Его лицо было цвета желтовато-серой оконной шпатлевки.

— Что такое… — начала Жаклин.

Бутону понадобилось несколько секунд, чтобы успокоить дыхание.

— Будь проклята! Не знаю, что ты подумаешь обо мне, Жаклин…

— Просто еще один расстроенный автор.

— Это одна из отрицательных сторон нашего бизнеса. — Бутон утомленно опустился в кресло. — Иногда я думаю, что Крис поступил правильно. Послать бы к черту все и найти себе уютный домик на пляже.

— Ты не можешь этого сделать. Если от меня уйдут два агента подряд, остальные насторожатся.

— Теперь время и для моей маленькой шутки. — Бутон выдавил улыбку. — Мне нравится этот бизнес. Нынешняя ситуация несколько необычна; неудивительно, что мы испытываем напряжение. Знаешь, Жаклин, а если ты переадресуешь всю свою почту на адрес моего офиса? Я посажу секретаря, чтобы он отсортировывал всякую грязь. Ты будешь получать корреспонденцию без анонимных писем.

— Нет, спасибо. Я обожаю получать письма, даже те, которые адресованы «Захватчику». А анонимные письма нисколько меня не раздражают.

— Как хочешь. По крайней мере, тебя не будут донимать грязные телефонные звонки. Ты остановишься в гостинице?

Жаклин поднялась.

— Это мой почтовый адрес. Мое точное местопребывание будет в глубокой тайне от всех, включая тебя, дорогой. В этом случае тебе не придется лгать, когда кто-нибудь спросит тебя, где я. Я знаю, как ты ненавидишь лгать людям.