Обнаженная смерть

— Господи! — Ева вздрогнула, представив себе эту картину. — Самоубийство?

— Он погиб как герой! Я сказал, что иного выхода нет, и он согласился. Он не смог бы перенести унижение. Когда найдут тело сенатора и ваше тело, репутация Дебласса будет восстановлена. Без труда докажут, что он погиб на несколько часов раньше и, следовательно, вас убил не он. Ну а способ вашего убийства будет все тот же — хорошо вам знакомый. Потом последуют еще два — как обещано, — и все улики против сенатора рухнут. Его будет оплакивать вся страна. Я встану во главе возмущенных и оскорбленных и высоко подниму его окровавленный стяг!

— Идите к черту!

Ева больше не могла слышать этот бред. Она вскочила и тут же напоролась на удар — хорошо еще, что Рокмен воспользовался не рукояткой пистолета, а тыльной стороной ладони. Ева рухнула на ночной столик. Стоявший там стакан упал и разбился вдребезги.

— Встать!

Она застонала, потому что голова гудела и перед глазами плыло, но все-таки заставила себя встать, загородив собой рацию, которая умудрилась включиться при падении.

— Почему ты решил убить именно меня, Рокмен?

— Да потому, что ты была мотором расследования! Твоя репутация и мотивы поступков станут предметом пристального внимания. Сразу выяснится, что ты состояла в интимной связи с человеком, находившимся прежде под подозрением. Никогда не надо давать женщинам власть — потом приходится об этом жалеть.

Ева вытерла окровавленный рот.

— Ты не любишь женщин, Рокмен?

— Разумеется, им можно найти применение, но, по сути, все вы — шлюхи. Ты мало чем отличаешься от тех троих. Твоя смерть не нарушит созданную мной систему.

— Так вот о какой системе ты говорил! Значит, она была создана тобой?

— Неужели ты поверила, что Дебласс способен спланировать и осуществить такую продуманную серию убийств? — Рокмен подождал, когда до нее дойдет смысл его слов. — Да, Шерон убил он. Под влиянием момента. Я даже не знал, что Дебласс об этом подумывает. Но потом он запаниковал.

— Ты был там? Ты был с ним в ночь смерти Шерон?!

— Я ждал его в машине. Я всегда сопровождал его на свидания с ней. Он мне доверял, а кроме меня, об этих свиданиях никто не знал.

— Но Шерон была его родной внучкой! — Ева не осмеливалась обернуться, чтобы удостовериться, что рация включена. — Неужели это тебя не возмущало?

— Меня возмущала она сама, лейтенант. Она пользовалась его слабостью. Любой мужчина имеет право на слабость, но она использовала ее, эксплуатировала, смела ему угрожать! Когда ее не стало, я понял, что это только к лучшему. Она ведь могла дождаться, пока он станет президентом, и тогда всадить нож ему в спину.

— И ты ему помог?

— Конечно! — Рокмен повел плечами. — Должен сказать, я очень рад, что мне представилась возможность в этом признаться. Ведь если бы дело осталось нераскрытым, о моем блестящем плане никто бы не узнал. Теперь хоть ты об этом слышишь — пусть даже перед смертью.

«Тщеславие, — припомнила Ева. — Не только ум, но также тщеславие и эгоизм…»

— Тебе пришлось быстро соображать, — похвалила она его. — Но ты не растерялся и придумал действительно гениальный план.

— Да! — Рокмен широко улыбнулся. — Дебласс позвонил мне в машину и велел подняться. Он был без ума от страха. Если бы я его не успокоил, она бы уничтожила его даже после смерти.

— Ты по-прежнему ее ненавидишь?

— Она была шлюхой! — Рокмен пожал плечами, но пистолет не опустил. — Я дал сенатору успокоительное и прибрал в квартире. Я объяснил ему, как надежней всего спрятать концы в воду. Шерон должна была предстать звеном в целой цепочке подобных убийств. Мы могли использовать ее порок, ее идиотский выбор профессии. Препарировать записи охранных систем я сумел в два счета. А склонность сенатора запечатлевать свои постельные шалости навела меня на мысль превратить видеосъемку в элемент системы.

— Да, — с трудом выговорила Ева, — у тебя есть голова на плечах.

— Я все тщательно вытер, в том числе пистолет. Сенатору хватило ума шлепнуть ее из незарегистрированного оружия, поэтому я оставил его там. Еще один системообразующий фактор.

— Что и говорить, ты потрудился на славу…

— Только дураки упускают такие возможности! Когда мы уехали и он пришел в себя, я обрисовал ему свой план. Давить на следствие с помощью Симпсона, устраивать утечки информации. Жаль, что сенатор не вспомнил вовремя про дневники Шерон. Мне пришлось рискнуть и вернуться туда. Но, как мы теперь знаем, она успела хорошенько их припрятать.

— Так это ты убил Лолу Старр и Джорджи Касл? Убил, чтобы осталось безнаказанным первое убийство?

— Ну конечно! Но в отличие от сенатора я убивал с удовольствием, с самого начала все рассчитав. Я выбирал их наугад.

Ситуация не располагала к тому, чтобы гордиться своей правотой и упрекать доктора Миру в ошибке. Но все-таки убийц оказалось двое!

— Значит, ты их совсем не знал?

— А зачем? — Рокмен усмехнулся. — Для меня они все одинаковы. Все определило их занятие. Меня вообще оскорбляют шлюхи. Женщины, раздвигающие ноги, чтобы пользоваться мужской слабостью, оскорбляют меня! Ты тоже меня оскорбляешь, лейтенант.