Обнаженная со скрипкой

– Был грех в молодости. Мы с одной любили друг друга в Самаре, она в кордебалете выходила. Мы тогда совсем юные были. Страстные! Однажды даже кровать чуть не в щепки разнесли.

– И что?

– Через два месяца оказалось, что она, как говорится, слаба на передок, – после паузы вспомнил Давид. – Сама сказала, что встретила мужчину, к которому ее тянет какая-то неземная сила. В общем, утром расставалась со мной, шла на репетицию, днем любила его, а вечером после спектакля снова со мной. Ну, я на этот вариант не согласился. Но расстались по-хорошему – спокойно, я всяких слов не стал ей говорить. Пожелали друг другу счастья, чмокнулись в щечку и разошлись. Она пешком пошла от «Бристоля» до театра – день был хотя и пасмурный, но без дождя, а я в трамвай сел и проехал целый круг по городу.

Они помолчали.

Через два дня Лара поинтересовалась у Жанны, как ей Давид.

– Ну, и как он? Из сперматозавров? – использовала она свою филологическую «находку».

Жанна лукаво улыбнулась, чуть задумалась и нашлась:

– Ты знаешь, нет! Скорее, сексопотам.

– А это что еще за животное? Я о таком не слышала! – удивилась Лара.

– Ну, как тебе описать? Видела, как гиппопотамы размножаются?

– Наверное, как быки с коровами, – предположила Лара, пытаясь вспомнить что-то из «мира животных».

– Ага, только размеры крупнее и страсти больше. Так что Давид – сексопотам. По характеру, правда, не ангел, но трахается божественно!

При этих словах Жанна закатила глаза и глубоко вдохнула, отчего грудь ее под обтягивающей светло-серой трикотажной кофточкой обозначилась весьма впечатляюще.

– Смотри, как бы у тебя грудь из лифчика не выскочила! – заметила Лара. – Что, крепко он тебя намял?

– Грудь, в основном, целовал, а вот попу намял прилично.

– Оставил о себе кое-какую память? – Лара намекала на возможные синяки на теле, с которыми не очень удобно ходить в солярий или на фитнес.

– Лучшую. У него такой классный прибор – крепкий, толстенький, а, главное, он умеет им правильно управлять.

– Ну, это же не автомобиль!

– Твоя правда. Да и вообще, это еще вопрос, кто кем управляет – он или я? – лукаво прищурила Жанка не закрытый челкой глаз. И девушки понимающе рассмеялись.

– Ну, Жанка, тебе и позавидовать можно! – порадовалась за подругу Лара. – Ты уж держи его крепче.

– Постараюсь! А то ведь он в мой холодильник заглянул и печально так на меня смотрит! Я у него спрашиваю: «Что, Давидик? Что-нибудь не так?» А он мне: «Жалко тебя, Жанночка! Со мной тебе придется слезть с этой молочной диеты!» Так что сегодня на ужин у нас будет салатик оливье, большущий классный стейк, меня когда-то мама научила правильно мясо готовить. Путь к сердцу мужика – не только через постель, но и через желудок, – поделилась Жанна планами на предстоящий вечер.

Но оказалось, что поразила своего нового любовника Жанна совсем иным.

– Представляешь, – делился на следующий день с Антоном старший друг, – я вчера увидел, что такое эротика. Раньше смотрел альбом такого фотографа Хельмута Ньютона, а тут Жанна меня сразила. Все шло по распорядку – шикарный ужин, только легли и она вдруг говорит: ты обязательно должен увидеть и мне сказать – нравится или нет, я как-то за готовкой забыла. Я вчера по случаю купила себе уникальную курточку.

Жанна выскочила из постели, подскочила к шкафу и достала мандариново-оранжевую с серебряным шитьем форменную пиджак-куртку стюардессы, встряхнула и надела прямо на голое тело.

– И тут я увидел, что такое настоящая эротика, только и смог простонать – супер, так и ходи… Потом она только так – на кухню или в ванну – ходила, а я стонал от восхищения, – признался Давид, который любил искусство и в картинах разбирался.

– А я тут где-то вычитал, что эротика не в рисунке стрижки на лобке, а, скорее, в улыбке на лице женщины, – сознался Антон, подтвердив, что и он неравнодушен к этой теме.

Окончательное решение подарить Ларе скрипку, Антон принял в доме, где он реставрировал старинное кресло, и увидел небольшое, кабинетное пианино «ямаха» и кейс со скрипкой. В разговоре с хозяином выяснилось, что он иногда играет на пианино для собственного удовольствия, а порой музицирует со своим приятелем – физиком, который по примеру Альберта Эйнштейна освоил скрипку. Оказалось, что физик недавно приобрел этот инструмент у набирающего известность молодого мастера Михаила Голодницкого. В музыкальном мире мастер, не достигший пятидесятилетия, считается «мальчишкой».

Через неделю Анон Карпачев познакомился с ним в подмосковной Ильинке на даче у правнука «старого большевика». Михаил Михайлович Голодницкий – круглолицый, «лохматый», весьма улыбчивый и доброжелательный здоровяк, на старой дедовой даче оборудовал себе мастерскую на втором этаже и зарегистрировался как ИП. «Главное – я чист перед музыкой и не замазан перед законом! – говорил он о себе особо интересующимся абсолютную правду. – Почему чист перед музыкой? В свое время вовремя доказал родителям, что мой максимум – не быть последним в музыкальной школе. Да и то по классу домры».