Обнаженная со скрипкой

– Мама, ну опять ты со своими намеками? В расширенном составе! Ну, как ты это себе представляешь? Будешь их чаем поить? Раньше это делалось по-другому: «А пойдем ко мне? Музыку послушаем!». Предложишь это девушке, и она сразу понимает, чем прослушивание закончится. И вообще, я об этом сейчас не думаю, у меня полоса удачная пошла, заказов много. Времени нет просто физически, секс меня пока не очень волнует.

– Пока, пока! – проворчала мама-Лиза. – Смотри, как бы это твое «пока» завтра не стало «уже». Спохватишься, а будет поздно. Или будет, как с Людмилой!

– Мама! – возмутился Голодницкий. – В этом плане у нас с Людмилой было все в порядке. Ты же знаешь, чего ей не хватало! Она же хотела все «сразу, здесь и сейчас». Да, я многое ей обещал, а от нее просил только одного – подождать. Но, оказалось, она не из тех, кто может ждать. И я ни в чем ее не виню.

– Ну, прости, прости! Я же переживаю за тебя, ты же понимаешь, да? – погладила она Михаила по волосам.

– Да будет тебе, мама! – улыбнулся Голодницкий. – Шла бы ты спать, поздно уже…

– Вот, все говорят, что вершиной игры на скрипке было исполнение Паганини, – когда они отъехали от дачи Голодницкого, несколько неожиданно начал разговор Антон, – Это действительно так?

– Ничего себе, дожили! – несколько удивленно сказала Лара. – Ты стал вновь, после детской музыкалки интересоваться игрой на скрипке?

– Надо как-то соответствовать тебе, да и общаться теперь приходится с людьми из мира музыки.

– Так мы дойдем до того, что ты купишь синтезатор и сам начнешь что-нибудь сочинять! Хотя, знаешь, тебе бы больше пошла виолончель с твоими сильными руками. Но сейчас я тебе прочту короткую лекцию о Паганини. Из того, что сама читала. Так что ты сможешь запросто поддержать разговор с меломанами, но только в детали не углубляйся. Знатоки тебя все равно раскроют, и может получиться неловко.

– Так вот, слушай! У Паганини была бурная молодость. Он рос задирой, жил стихиями, но талант помог ему стать виртуозом. Его стиль игры был очень эффектным и как результат ему стали подражать, появилась масса эпигонов, – свою «лекцию» Лара читала с удовольствием, слушатель был благодарный. – А еще рост его славы совпал с ростом популярности скрипок «кремонцев» – Страдивари, Амати, Гварнери. Но разве это совпадение? – вдруг саму себя спросила Лара. – Своей виртуозной техникой Николо «раскрыл» скрипки и сделал их эталонными. Паганини стал символом стихийного и в то же время виртуозного начала, к тому же у него был огненный темперамент. Он манипулировал слушателями, концертировал по всей Италии, беспрестанно меняя друзей, партнеров, любовниц. К пятидесяти годам у него было все: слава, деньги, болезни – от туберкулеза до сифилиса. Он пристрастился курить опиум, дым которого уносил его в иные миры, в иные пространства. О его похождениях ходили легенды. Кстати, он не мог обходиться без женщин. Считал, что они помогают творить. На самом деле он сумел собрать все виртуозные находки, которые были тогда в Европе и прекрасно ими пользовался, создавая на их основе свое. К тому же у него были экстремально быстрые, по крайней мере, для начала девятнадцатого века, темпы.

Лара увлеклась, что было неудивительно: о великом генуэзце все скрипачи во все времена говорили неравнодушно. Одни с придыханием, искренне восхищаясь, но было множество, кто считал его трюкачом. В России блестящими исполнителями Паганини были Леонид Коган и Виктор Пикайзен. А вот Давид Ойстрах не очень любил его играть – считал Паганини недостаточно глубоким композитором.

– А ты могла бы сыграть, как Паганини? – наивно поинтересовался Антон.

– А я ведь только что и играла один из его каприсов. Несколько раз, – чуть удивленно ответила Лара. Хотя чему было удивляться, откуда Антон мог знать, как звучат каприсы Паганини. – Но, конечно, исполнила не так, как великий маэстро. Да теперь никто и не знает, как именно он исполнял свои каприсы.

– А, может, это и к лучшему! – глубокомысленно вдруг изрек Антон.

– Что – к лучшему?

– Что никто не слышал, как играл Паганини.

– Почему не слышал? Современники слышали!

– Но ты – то не слышала! А вдруг бы ты его увидела живьем, он бы сыграл, а тебе его фразировка показалась неправильной?!

Проехали немного в молчании.

– Слушай, а что там с душкой? Мы же к твоему мастеру ехали, чтобы он душку подстроил? А прослушивание мне устроили! Это что за разводы? – с подозрением вспомнила внезапно Лара.

– А все нормально с душкой! Это мне показалось, когда я тебя первый раз услышал! Колебания климата. Голодницкий ведь посмотрел твоего Нойнера, простучал, разве что стетоскопом не прослушал – все на месте.

– Ах, тебе показалось! Может, тебе и во мне что-то кажется?

– Может!

В город они вернулись уже затемно. Антон завез Лару домой на Сивцев Вражек, к папе-маме. Они за день устали, а перепихнуться на бегу не хотелось. Они уже вошли во вкус искусства любви, им хотелось, чтобы секс обязательно доставлял радость.