Обнаженная со скрипкой

Лара лежала на животе, подставив руки под подбородок, и смотрела на него чуть снизу. Антон хотя и не в первый раз это видел, но любовался ее прекрасной, матовой кожей, прямой линией позвоночника, уходящей вниз, двумя красивыми возвышениями ягодиц и стройными ногами. Она что-то говорила, но он ее не слышал, лишь гладил плечи и волосы.

«Господи, хорошо-то как!», – подумал он не к месту.

– Ладно, я поехал! – напомнил о себе Давид. – Вижу, шеф в надежных руках. Давай, выздоравливай!

– Да не болен я ничем, Давид! – встрепенулся Антон. – Простая бытовуха!

– А кто говорит, что ты болен? Я не говорю. Лара – ты говоришь, что Антон больной?

– Не-а! – помотала головой девушка. – Кто тут – больной? Этот, что ли? – прищурилась на Антона. – Обычное дело. Здоровый мужик, стопроцентное зрение, в хоккей гоняет, как сумасшедший. А смотреть под ноги забывает. Это не болезнь, это диагноз. Вот ты же не подвернул ногу?

– Ладно, ладно, ты, главное, не переживай за него! А я пойду, поздно уже. Жанчик заждалась.

– Спасибо тебе, Давидик, за заботу! Жанчику – приветик!

– Пока, Давид, спасибо! – попрощался с другом Антон. – Звони.

Спать Антон и Лара уложились далеко за полночь. Хотя, что там уложились? Антон как сидел на подушках, так и остался в таком положении. Лара, сбросив халат, улеглась рядом. Спала она всегда голой, не представляя, как это можно сковывать себя трусиками, пижамами, ночнушками? «Тело отдыхает, а мозг работает, сканирует организм, сортирует наши впечатления, ненужное отправляет подальше, полезное берет на заметку… – объяснила Антону девушка свою привычку. – Тело сопротивляется, дергается, ворочается во сне. И вы его, глупые, в пижамы, ночнушки, трусы и майки? Отсюда все ваши стрессы, комплексы, тревоги…»

Среди ночи Антон вдруг проснулся с какой-то тревогой. Было полнолуние. Протянул руку – Лары рядом не было. На кухне горел «малый свет». «Наверное, пить захотела!» – успокоил себя Антон. Задремал. Опять проснулся. Лары по-прежнему рядом не было. Нажал кнопку телефона, зафиксировал время. Было половина пятого.

Осторожно опустил ноги, взял костыли и тихонько проковылял на кухню. Дверь была закрыта и доносились из-за нее странные звуки. Играли на скрипке, приглушив звук. «Ничего себе, вот страсть-то какая!» – пронеслось в голове Антона. Он тихонько приоткрыл дверь и просунул голову, чтобы хоть что-то увидеть. «Как тать в нощи! – вспомнилось загадочное выражение. – Интересно, кто такой тать и чего ему в нощи не спится?»

Лара стояла лицом к окну. Совершенно нагая. И в руках у нее была скрипка. Лунный свет заливал кухню, «малый» свет ночничка светил едва-едва, только чтобы мимо холодильника не промахнуться. И потому фантастическая создавалась, ирреальная картина. Как в каком-то артхаусном кино. «Обнаженная со скрипкой» – тут же подсказал Антону внутренний голос название фильма.

Вот девушка чуть-чуть подтянула «соль», хотя, на слух Антона, струна вполне строила. Но это на его слух. Лара медленно повела смычок, начиная мелодию. Струну она прижимала к грифу скрипки не до конца, назвать музыкой этот звук, значило бы погрешить против истины. Для того, кто ничего не понимал в технике и приемах извлечения звука на скрипке. Но мелодию Антон прочитывал, и мелодия начинала захватывать его. Лара увеличила темп, ей уже было труднее использовать глушение, а скрипка отзывалась чутко и мелодия зазвучала громче. И Антон догадался, понял шестым чувством, что мелодия эта – Ларина. И до поры, до времени не хотелось автору, чтобы кто-то другой ее услышал. И вознамерился было невольный соглядатай тихонько притворить дверь и удалиться незамеченным, но нахлынувшее чувство было сильнее.

И как же красива была обнаженная девушка со скрипкой, как двигалось ее тело, как она изгибалась в какие-то моменты и сразу после этого выпрямлялась, вытягивалась, привставая на носочки. Как запрокидывала она голову назад, и как разметались волосы по ее плечам…

Внезапно она резко оборвала ноту и обернулась, будто что-то заподозрив. Нет, наверное, показалось.

Лара уложила скрипку в футляр, рядом смычок. Погасила ночник на кухне и тихонько пробралась в постель. Пристроилась к Антону. Тот приоткрыл правый глаз.

– Ты чего? – спросил шепотом.

– А ты чего? Сочку захотелось. Что не спишь? – ответила девушка.

– Да, вот привиделось что-то. Или прислышалось, – пробормотал Антон, закрыв глаз. – Слушай, а ты на скрипке сейчас не играла?

– Где? Я? Ну, ты лунатик!

– Правда? – удивился Антон.

– Правда, правда! – затихла Лара. – Голая правда!..

Московская классика – чаевничать вечером на кухне. При этом в некоторых домах не включают телевизор, хотя он и висит на стенке, или стоит на холодильнике. За таким чаепитием можно поговорить спокойно, поделиться новостями, рассудительно обсудить проблемы и заботы как текущие, так и завтрашние. Вечерние посиделки у Соколовых исключением из правил не были.

И вот как-то однажды Валентина Григорьевна начала потихоньку «подплывать» к теме, которая ее особенно волновала последние месяцы.