Обнаженная со скрипкой

– Купил – не пропил, – так моя прабабка в Костроме говорила, когда мама что-то ворчала по поводу того, что отец приносил домой какую-то новую хозяйственную штуку, – припомнил Антон. – А белье, действительно, красивое. Давай все-таки льняное постелим сегодня. Лен ведь у нас, под Костромой всегда выращивали. Когда он цвел – поля голубые, с небом сливались. Красота.

Лара быстро «пробежала» по льну горячим утюгом и осталась довольна, какой гладкой оказалась ткань.

Лара захотела «обновить» льняные простыни, и они оба получили как раз то удовольствие, на которое и рассчитывали.

Весной Лара получила предложение поехать на фестиваль молодых исполнителей в какой-то городок во Франции. Почему выбрали их квартет, она не задумывалась. Кому-то из ценителей музыки понравилось звучание их ансамбля – царственный звук, не музейный, а с каким-то блеском и даже неожиданным темпераментом в отдельных частях хорошо известных произведений. Кто-то из критиков, в большинстве своем доброжелательных, даже нашел в их исполнении элементы поздней романтики, а кто-то и некую старомодную величавость.

Но главным было другое – их заметили, услышали, музыкальная карьера начала складываться. Среди струнников по Москве прошел слух о «легкой руке Лары Соколовой». Предлагали ей новые скрипки, но она соглашалась только попробовать инструмент, а в концертах играла только на своей «Патомке».

Антон пообещал подъехать во Францию на недельку, когда будут всего два концерта в замках, и они смогут побыть вместе. Он озадачил Оксану из «Лайнс-тур», чтобы та все продумала. Оплата заранее, и все с гарантией. «Вот, если бы там был хоккей!» – подумала хозяйка фирмы, но за дело взялась. «Кто знает, может быть и музыканты к нам подтянутся, они по всему миру ездят, а значит, кто-нибудь должен ими заниматься?». Деловые люди умеют думать быстро и практично.

Позвонил Олег Арнаутов, прилетевший в Москву за повышением. Пригласил, как он выразился, творчески провести время в приятной компании. Летчик затащил земляка в какой-то клуб-кафе на Никитской. Оказалось, что там был поэтический вечер. Выходили к микрофону парни и девушки. Кто-то читал стихи громко, кто-то проникновенным шепотом, кто и под гитару под громкий бой. Самодеятельность. «И как это тебя сюда угораздило?» – тихо, чтобы никого не обидеть, спросил друга Антон. Впрочем, все выяснилось достаточно скоро. Молодая поэтесса Светлана Грайфер, бросавшаяся в глаза своим эффектным контрастным макияжем, получила свою порцию аплодисментов за стихи о юной грешнице, сошла с небольшой эстрады и присела к их столику. «Ну вот, а еще говорят, что мужчины не собаки, костей не любят, хмыкнул про себя Антон. – Еще как любят эти самые «косточки»». Светлана с удовольствием опрокинула рюмку коньяка, закусила лимоном и стала восхищаться Олегом: пилотом и просто человеком, имеющим возможность жить в небе, оторваться от грязи земли… и чего-то там еще. Голос у нее был с хрипотцой, хотя она и не курила. На своего «пилота и просто человека» в светлом бежевом модном костюме, с кожаными заплатками на локтях, в сиреневой рубашке с раскрытым воротом она смотрела большими черными глазами. С нежностью. Время от времени гладила его левую «лапу», лежавшую на столике, и произносила что-то похожее на стихи. Руки и пальцы у нее были тонкие, с эротично ярким красным маникюром. «Это еще не стихи, это мои эмоциональные всплески», пояснила она. Правда, из «всплесков» становилось ясно, что они порождены не прогулками «под ручки» по набережной Яузы, а чем-то более земным. И не без оснований полагал Антон, что причиной «всплесков» был его друг – пилот Арнаутов. И без лишних слов было понятно, что он был «на высоте», а заодно «гробанулся» по полной программе. В хорошем смысле, который понятен авиаторам.

«После физического удовлетворения приходит прилив энергии, появляется ощущение подъема, ко всему добавляется эмоциональная насыщенность», – без малейшего смущения делилась своими секретами творчества поэтесса. Словно мимоходом, она заметила, что ей секс помогает восприятию вселенной, как части мировой поэзии, дает ощущение всеобщей гармонии. От этого веяло какой-то утонченной эстетской философией времен декадентов начала двадцатого века. Олег слушал и смотрел на нее «телячьими глазами».

Антон, чтобы поддержать беседу, рассказывал о своем путешествии к Патомскому кратеру, о волшебных свойствах различных деревьев, не думая к чему такой рассказ может привести. На поэтессу хотя и посмотрел с некоторым любопытством, но не более того. Она была не в его вкусе.

На прощанье Светлана Грайфер подарила Антону тоненький сборник своих стихов. Вместо автографа нацарапала номер мобильного телефона и подписалась «Лана». Оказала, так сказать, высшую степень доверия или чего-то еще. Но позвонить по нему Антон так и не сподобился. Только поздно вечером, когда звонил Ларе в Ростов, где она была с квартетом, рассказал о встрече с Олегом.