Обнаженная со скрипкой

– Струны – «томастик»? – осведомился Антон. Лара, присев на тахту, только согласно кивнула.

– Ну, вот и миленько! Все сходится, как выражается твой папа. Инструмент замечательный, по возрасту дерева – конец девятнадцатого века, место рождения – Германия. Не уверен точно, но очень похоже, что это Людвиг Нойнер из Миттенвальда. Могу, конечно, ошибиться, надо показать экспертам.

– Не надо никому показывать! – обрела дар речи девушка. – Это настоящий Нойнер, Германия, Миттенвальд, одна тысяча восемьсот девяностый год! А вот кто ты, откуда такой взялся? Ты и плотник, и столяр, и краснодеревщик, и мастер-реставратор? И смычок ведешь уверенно. И тонику от ноты ре, думаю, сразу назовешь?!

– Ну, это элементарно! Я и тональность могу определить запросто! – засмеялся Антон, подходя к пюпитру и заглядывая в ноты. – Так, при скрипичном ключе соль у нас, вернее, у Вивальди, имеется два диеза – до и фа. Разумеется, второй октавы. Последняя нота в коде – ре. Значит, тональность пьесы? – подначивая, Антон посмотрел девушке прямо в глаза.

– Он еще и издевается! Это же совсем элементарно! В детской музыкальной школе уже в первом классе это все знают.

– Вот! А я полных три класса в ДМШ «отпилил» на скрипке! – похвастал Антон. – На большее не хватило.

– Ну, это хотя бы что-то объясняет! – усмехнулась Лара. – Но далеко не все. Как можно с одного взгляда, с первого прикосновения определить возраст и мастера?

– Хочешь узнать?

– Ты это серьезно?

– А ты мне что, не доверяешь? – обиделся Антон.

– Ну, ты наглый какой! Я тебя вижу в первый раз! – возмутилась Лара. Поднялась, приблизилась к Антону, коснулась рукой плеча. – И… не знаю почему, но доверяю! Глаза у тебя такие, такие… – смешалась девушка.

– Какие? – тихим шепотом переспросил Антон, приблизив лицо к лицу Лары. И должен был последовать за этим доверительным движением киношный поцелуй в диафрагму. Но он не последовал. Пока.

– Какие? А вот такие. Как два диеза, ре-мажорные! – засмеялась Лара, мягко оттолкнув руками Антона от себя.

– Слушай, можешь не отвечать, но откуда у тебя Нойнер? Он же, наверное, денег стоит! – Антон едва не присвистнул, но глаза закатил, не удержался.

– Ну, как любит говорить мой поклонник, не дороже денег!. Нойнера он мне вручил и сказал, что теперь я могу на нем играть, сколь долго мне заблагорассудится! Но как подарок – ничем не обозначил. Вот мой тебе ответ.

– Что – олигарх?

– Знаешь, – серьезно ответила девушка. – Олигарх, не олигарх, но человек очень даже обеспеченный. И ничего такого пафосного в нем я не замечала. Одевается просто: мягкая обувь из замши, джинсики, курточки. Несколько раз приглашал меня ужинать, никаких костюмов от Бриони или еще чего! А, вот только что! – припомнила девушка. – Машина у него сумасшедшая просто! «Майбах», кажется, называется. Натуральная кожа, дерево, квадросистема. Звук ураганный! Говорит, у этой машины самый плавный ход, а у него с позвоночником какие-то проблемы. Подумать страшно, сколько он за него отвалил!

– Ну, наверное, не дороже денег! – улыбнулся Антон. И не стал он, конечно, раскрывать Ларе секрет, как с первого взгляда определить мастера и год рождения скрипки. Надо только знать, куда и под каким углом смотреть. Потому он и подошел к окну, «поймал» свет и заглянул в разрез эфы инструмента.

Когда Антон вернулся в мастерскую, Давид рассматривал верхнюю панель шкафа и на листках плотной бумаги рисовал, как она должна будет выглядеть в восстановленном виде. Он считал, что нужно нарастить отколотую часть, вырезав ее из липы. А потом, отмыв старую пластину, покрыть темным лаком все вместе, выравнивая весь шкаф по цвету.

– Давид, а ты что предпочитаешь в этот послеполуденный час – коньяк или виски? – неожиданно спросил Антон компаньона.

– Вообще-то я выпивать не люблю, и ты это знаешь. Но тут мой дружбан, дагестанец, вместе служили в морских котиках, привез бутылочку коллекционного коньяка «Дербент» – редкость в Москве. Я хотел для себя приберечь для особого случая. Но в субботу в одно семейство на день рождения иду, придется там его попробовать.

– А если я тебе виски презентую? – спросил Антон.

– Ну, если есть выбор – шотландское, односолодовое, и не «затертое» какое-то, то выберу виски. И я с ним в одно семейство в субботу на день рождения пойду. И буду там уважаемым гостем! А с чего это ты решил расщедриться?

– Да вот по твоему совету познакомился с генеральской дочкой. Ларой. Хороша!

– И что, с первого взгляда влюбился? Она в синем комбинезоне была?

– Со второго. Синий комбинезон? Нет, в джинсах она была. И в безрукавке. Ладно, пить по этому случаю не станем. Пока. А гостем ты уважаемым в субботу будешь, вот, держи! – презентовал Карпачев Давиду зеленую цилиндрическую коробку «Speyburn». – Сингловый, десятилетней выдержки.

– Ну, спасибо, дорогой! – растроганно сказал Давид. – А Лара – девушка хорошая, умная. И есть в ней что-то такое, такое… – задумался компаньон.

– Какое такое, ты можешь сформулировать? – уточнил Антон.

– Глаза у нее широко расставлены, вот! – обрадовался находке Давид.