Обнаженная тьма

– Спасибо, милая ты моя. Я надолго не задержу, понимаю, как они тебе дороги. Если хочешь, прямо сейчас, вместе проглядим, а потом сразу заберешь.

– Смотрите, пожалуйста, – кивнула Александра, – а я посижу погреюсь.

Не так уж она и замерзла, честно говоря. Но, во-первых, спешить было некуда, а во-вторых, показалось, будто Агния как-то странно приволакивает правую ногу.

Александра придвинула кресло-качалку к печке, исподтишка наблюдая за торопливой походкой хозяйки. Вроде бы вчера не было ничего подобного или она просто не замечала? Надо бы спросить у Агнии, что у нее с ногой, но вдруг гадалка напугается? Вчера у нее был день таких переживаний, так что ночью вполне мог случиться микроинсульт, отдавшийся в правую половину тела. Кошмар. За такими микроинсультами, это Александра знала по опыту, обычно следуют полновесные, приковывающие человека к постели. Если Агния, не дай бог, сляжет, ей в полном смысле слова некому будет воды подать. Она даже на помощь не сможет позвать!

Александра нервно качнулась взад-вперед и впервые заметила, как зловеще и в то же время уныло скрипит старенькая качалка.

Правда что кошмар… Но, может быть, между одинокими соседками Агнии Михайловны существует какой-то договор проверять, кто как себя чувствует? Просто так, на всякий случай. Как бы поделикатнее узнать?

Вдруг Агния Михайловна, в эту минуту отходившая от телевизора, охнула, лицо ее исказилось болезненной гримасой. Александра пулей вылетела из качалки, и та, словно возмутившись, так поддала ей под коленки, что девушка чуть не упала.

– Осторожнее, Саша! – испугалась хозяйка. – Не то будешь ковылять, как я.

– А что с вами? – ухватилась Александра за удобный случай прояснить диагноз заодно с анамнезом.

– Да коленку расшибла, – с досадой пояснила Агния Михайловна. – Вчера на наших колдобинах поскользнулась – ну и приложилась. Еще хорошо, не одна шла, бабы помогли подняться.

– Сильно расшиблись? Давайте я посмотрю, – сказала Александра, чувствуя, как отлегло от сердца.

Вот тебе и микроинсульт! Да здравствуют разбитые коленки!

– Пустое все это, – отмахнулась Агния Михайловна, уютно устраиваясь на диване и вытягивая вперед пульт.

По экрану побежала серая рябь.

– Тогда я пойду, пожалуй, – сказала Александра, вдруг поняв, что не стоит ей сейчас смотреть на Карину. Увидит сестру, не сможет справиться с собой, сама расстроится и расстроит старуху, а той и без нее хватает переживаний.

Она уже шагнула в коридорчик, но тут в спину ударила музыка, и Александра невольно оглянулась.

На экране лица людей – это зрители на трибунах. Встают под звуки гимна. Хорошенькая девушка с косой исступленно машет флажком, что-то кричит.

Александра удивленно вскинула брови. Да ведь это та самая кассета, которую она позавчера начала смотреть у Влада. Та, которую он получил вместо «Воздушной тюрьмы» в обменнике на площади Ленина. То-то она показалась знакомой. Это же запись первенства России по спортивной гимнастике, проходившего три года назад! Удивительно, что именно она попалась Владу вместо «Воздушной тюрьмы». А еще удивительнее, что Александра сразу не узнала эту кассету. Впрочем, она ее практически и не смотрела полностью: только выступление Карины.

– Это конец записи, – сказала она. – Пленку надо перемотать.

Агния Михайловна послушно нажала на кнопочку. Послышалось шуршание.

– Хватит? – спросила Агния, и на экране снова появилось изображение. – Боже, какой красавец! – ахнула Агния Михайловна, и Александра слабо улыбнулась.

Да, никаким другим словом нельзя было назвать черноволосого юношу, улыбающееся лицо которого было взято крупным планом. Он только что спустился с пьедестала почета и был сейчас буквально завален букетами и задавлен девицами, домогавшимися от него автографа с таким напором, что отталкивали репортершу, в руке которой плясал и прыгал микрофон:

– Всеволод, всего два слова для нашей спортивной программы! Что вы сейчас чувствуете?

– Я ничего не слышу! – засмеялся юноша, сверкая синими глазами и беря в охапку очередной букет. – Повторите, пожалуйста!

– Что вы сейчас чувствуете?! – закричала она, и юноша выкрикнул в ответ:

– Я абсолютно счастлив! Слышите? Я счастлив! Это мое первое золото! И дай бог, не последнее! И тем более я счастлив, что здесь присутствуют самые близкие мне люди, которые радуются вместе со мной. Это мой отец и брат. Папа! Иди сюда! – Он замахал букетом куда-то в сторону, камера проследила за жестом, заодно прихватив в кадр репортершу, у которой вдруг сделались круглые глаза и которая затараторила в микрофон:

– Оказывается, отец Всеволода Корнилова – депутат Госдумы Леонид Васильевич Корнилов, знаменитый своими последними выступлениями против усиления госсектора в экономике. Всеволод, Всеволод, а вы разделяете взгляды вашего отца и его близкого друга, вице-премьера Чужанина, касающиеся приватизации всех оборонных предприятий в Нижнем Новгороде?

Красавец беззаботно расхохотался:

– Да что вы, мне нет никакого дела до политики, в смысле, экономики! Папа, Славка, правда, для меня самое главное в жизни – спорт?