Обнаженная тьма

– Все, забыли об этом, – приказала Александра, опять хватая старушку за сухонькое запястье. – Успокойтесь. Сами говорите, «Скорая» девушку подобрала, значит, все в порядке. А теперь, извините, мне и вправду пора. А вы полежите, сразу не вставайте. Вообще, в такую погоду вам бы лучше по гостям не разгуливать, а дома отлеживаться. До свидания.

– Саша, погоди! – всплеснула руками Агния Михайловна. – Ты кассеты мне принесла? Ну, с выступлениями твоей сестры? Опять забыла? А ведь уже который раз тебя прошу, прошу.

Было такое дело… Но ведь тогда Карина еще была жива! И нельзя сейчас сказать о ее смерти – тогда сразу двух больных старух придется отхаживать.

– Забыла, – сквозь зубы выдавила Александра. – Извините. В следующий раз принесу. Обязательно! Честное слово!

Удалившись достаточно далеко от окон глазастой гадалки, Александра остановилась на мосточке через «Голубой Дунай», словно бы решила полюбоваться его грязными берегами.

Конечно, следовало бы еще побыть с Надеждой Лаврентьевной, послушать сердце и давление померить, но Александра за себя не ручалась: наверняка начала бы снова расспрашивать про аварию, а это причинило бы вред больной.

Зря, зря Александра так бурно среагировала. Возможно, Надежда Лаврентьевна и в самом деле видела Карину: время и место, описание ее необыкновенного костюма – все это совпадает, но в одном – и в самом главном – бабулька ошиблась. Карину никто не сбивал, это не могло пройти не замеченным в «Скорой», а тем более – в судмедэкспертизе. Ведь в заключении о смерти ясно сказано: инфаркт. Там нет и намека на какие-то механические повреждения. Сама Александра, правда, этого заключения не видела, однако соседка, рассказавшая об этом, не оставила бы без внимания такую важную вещь. И окажись хоть малейшее подозрение на то, что Карина была сбита машиной, началось бы милицейское расследование. Скорее всего, это случайно совпало по времени: проезжавший мимо автомобиль и внезапный инфаркт молодой девушки. Однако какая же сволочь этот водитель – увидел, что девушка упала, но не остановился: умчался прочь на своем «огромном черном автомобиле», даже не оглянувшись.

Что-то много вокруг Александры крутится в последнее время «огромных черных автомобилей»: подобный был у ее похитителей, затем у Ростислава, теперь вот еще один замаячил…

Конечно, есть вероятность, что Надежда Лаврентьевна в темноте толком не разглядела: автомобиль мог быть синим или бордовым, но ясно: его водитель как-то причастен к смерти Карины.

Кто-то пробежал мимо, громко бухая по мокрым доскам мостика. Александра подняла голову – тощенький мальчишка, подросток. Нечто знакомое почудилось в этом худом, темноглазом лице. Да ведь это тот самый паренек, который беззастенчиво глазел на нее, когда она упала, наступив на часы, а потом скрылся, точно испугался. Все-таки профессиональная память не подводит – увидела один раз, и как срисовала. Только странно, что она не знает этого паренька. Если он живет здесь, значит, один из ее пациентов. Ну, наверное, не живет, просто случайно оказался здесь, к другу прибегал. Обернулся, удивленно глазеет, как она стоит, уставившись на гору мусора, словно на белоснежные вершины Гималаев…

Александра сделала несколько шагов – и тотчас забыла про мальчишку, пораженная внезапной догадкой.

Водитель неизвестного автомобиля как-то причастен к смерти Карины?! Ничего себе! Даже очень причастен! Она-то ломала голову, что спровоцировало инфаркт сильного, тренированного сердца молодой девушки, бывшей спортсменки. Пусть у Карины и раньше была предрасположенность к болезни, ладно. Но чтобы вот так, внезапно… Теперь ясно: страх спровоцировал ее инфаркт, внезапный страх!

Этот автомобиль возник из ниоткуда, неожиданно, Карина, наверное, задумалась и даже не видела его, как вдруг… Она упала, а этот негодяй не остановился: объехал ее – и помчался дальше, по своим поганым делам.

Может, не заметил? Едва ли.

Ох, господи, ну какая жалость, что Надежда Лаврентьевна – такой откровенный божий одуванчик! Ну что ей стоило позвонить в тот вечер не только в «Скорую», но и в милицию, сообщить, что случилось. Ведь она уверяет, будто слышала звук какого-то удара. Если на теле Карины не осталось никаких повреждений, значит, это был удар колеса о бордюр или автомобиль мог задеть крылом угол дома, когда объезжал упавшее тело… То есть на его черном, отлакированном теле должна была остаться если не вмятина, так царапина. Теперь, конечно, его владелец все исправил, отрихтовал, отшлифовал – или как это у них называется? Но если бы Надежда Лаврентьевна вовремя подняла тревогу, если бы в тот же вечер начали поиски этой машины…

Александра вздрогнула, почувствовав, что продрогла до костей.

Какие, к черту, поиски? Зачем? Кому это нужно, если на теле Карины не было найдено следов повреждений?

А теперь столько дней прошло, уже смешно затевать расследование. Александрины попытки сделать это небось будут восприняты так же, как ее попытки предупредить Золотовых об опасности, грозящей Алине.