Обнаженные души

У Рафаэля на лбу выступили капли пота, спина стала влажной. Боль от сдерживаемого желания не отпускала, но, глядя на Лейлу, он испытывал невероятные ощущения. Ни одна женщина не сравнится с ней в умении целиком отдать себя в бурном порыве страсти. Если бы она во всем так же безоглядно доверяла ему…

С низким рычанием Рафаэль одним мощным движением вошел в нее. Пульсирующее влажное лоно позволило ему проникнуть так глубоко, что он почувствовал жар, обволакивающий его возбужденный ствол. Его сводила с ума нетерпеливая готовность Лейлы принять его. Они одновременно достигли оргазма, полыхнувшего перед глазами искрами огней, не уступавших вечернему фейерверку на набережной. Ни с чем не сравнимое блаженство. Нирвана.

Лежа рядом в изнеможении, они погружались в легкий сон, а потом снова неторопливо предавались ласкам в ночной темноте. Потом опять занимались любовью, поднимаясь до вершин наслаждения. Только под утро, с первыми лучами солнца, они заснули в объятиях друг друга.

Стряхивая остатки эротических сновидений, Лейла не сразу сообразила, какое сейчас время суток. Мужской мускусный аромат, впитавшийся в кожу и витавший над постелью, напомнил о том, что секс ей не только снился. Она потянулась, разминая ноющие мышцы, и повернулась к Рафаэлю. Улыбка сбежала с губ — в постели его не было.

В памяти всплыла их мартовская встреча, короткое холодное прощание после жаркого секса. «Неужели история повторилась?» — с ужасом подумала она.

В спальне было темно и тихо. Лейла напряженно прислушивалась. В гостиной скрипнул стул. Завернувшись в простыню, она подошла к двери и выглянула. Из груди вырвался вздох облегчения. Рафаэль с сосредоточенным лицом сидел за столом перед раскрытым лэптопом, пальцы летали по клавиатуре.

— Когда ты встал?

Он обернулся с удивлением, как будто не ожидал ее увидеть:

— Около часа назад. Получил срочное сообщение, что возникли вопросы с интегрированной графикой в новом телефоне.

С первых дней супружеской жизни Лейла помнила, как Рафаэль проводил долгие часы в поисках решения сложной задачи и не успокаивался, пока не находил его.

— Будешь весь день работать? — протянула она разочарованно, опасаясь, что их последний день во Франции потерян для нее.

— Нет, я уже отправил менеджеру все необходимые материалы.

— Чудесно.

Рафаэль только кивнул. Наступила неловкая пауза. Лейла встревожилась:

— Что-нибудь случилось?

Рафаэль нахмурил брови и окинул ее взглядом.

Она не сумела прочесть выражение в глубине темных глаз.

— Хочешь, закажу завтрак в номер?

— Да, есть и правда хочется.

Он встал, двинулся к ней легкой, грациозной походкой большого кота. Улыбка тронула чувственный рот.

— Какие у тебя планы на сегодня?

Лейла покачала головой, чувствуя, как внутри просыпается совсем другой голод.

— Никаких. Есть предложения?

Рафаэль наклонился и коснулся пальцем ее губ.

Лейла откинула голову, когда палец опустился вниз по шее.

— Я хочу заняться с тобой любовью, — сказал он, сдергивая с нее простыню.

Через секунду она оказалась в кольце его рук. Весь оставшийся день Рафаэль не выпускал ее из объятий — в кровати, на диване, в душе. Они съели легкий завтрак, угощая друг друга, потом дурачились, смеялись, любили. Когда наступил вечер, Лейлу охватила печаль — отпущенная им неделя подошла к концу. Она со страхом думала о том, что принесет новая разлука.

Кинофестиваль завершился церемонией награждения. Волнение будоражило кровь Лейлы, когда поздно ночью они возвращались в номер. Она видела, как Рафаэль гордится братом Натаниэлем, получившим приз за фильм «Карнавал». Снятый в Рио почти документальный триллер не имел ничего общего с картинами, где Натаниэль играл свои звездные роли. Более того, производством фильма занималась продюсерская компания, которую сводные братья специально создали под этот проект.

Сюжет картины, построенный на страшном контрасте богатства и нищеты огромного мегаполиса, потряс и глубоко тронул Лейлу, которая слишком хорошо помнила убогое детство в Рио. Ей не терпелось подробно расспросить мужа о создании фильма, но она не решилась. Когда они выходили из зала, Рафаэль взмахом руки отметал поздравления в свой адрес, а при вручении награды просто сказал:

— Я вложил деньги. Всю работу делал Натаниэль.

Лейла понимала, что Рафаэль сильно приуменьшает свои заслуги, но воздержалась от комментариев. Если он не хочет говорить, откуда так хорошо осведомлен о жизни в трущобах, она не вправе настаивать.

Рафаэль отклонил многочисленные приглашения на официальные торжества и приемы в клубах и на яхтах, которые обычно продолжались всю ночь до рассвета. Он явно не собирался выслушивать дифирамбы. Поскольку Натаниэль с женой тоже отказались участвовать в банкетах и даже, извинившись, не приняли предложение поужинать с ней и Рафаэлем, Лейла решила, что картина имела для братьев глубоко личное значение. Воспоминания детства, о котором Рафаэль почти ничего не рассказывал, вероятно, до сих пор причиняли ему боль.