Обнаженные розы (СИ)

Я её не осуждаю, нет. У Лерки не все в порядке в семье, нет достаточного уровня взаимопонимания с матерью, она постоянно грызется с отчимом и до сих пор не уверена, любит ли она вообще свою младшую сестру.

Поэтому она так рьяно ищет любовь и ласку на стороне.

Вот только, она её там такими темпами и способами никогда не найдёт.

Но, это сугубо мое мнение.

Бывший Тимоха, был как раз тем парнем, с которым Лерка встречалась осенью прошлого года.

И именно к нему она тогда убежала.

Он на четыре года старше её. Тоже гитарист. Может быть именно поэтому, они с Лерой встречались почти четыре месяца.

Даже после того, как она узнала, что он увлекается спайсом.

Я задумчиво провела большим пальцем по корпусу смартфона.

Во мне колеблясь, покачивались весы раздумий.

Могла Лерка ли к нему пойти? Он ведь... Он ведь подсадил её.

Вернее, попытался. Я и Беатриса Константиновна с большим трудом открыли Лерке глаза на истинную сущность Тимохи.

Особенно резко она прозрела, когда я ткнула её лицом в тот факт, что Тимоха в наглую экспроприировал и присвоил её собственные композиции.

Более того, успел спеть их в одном из ночных клубов столицы (или это был какой-то бар?).

И вот вопрос: могла ли Логинова, после всего, что ей сделал Тимоха вернутся к нему?

По всем канонам логики и ввиду совершенной, низменной, корыстной и донельзя возмутительной подлости Тимохи, Логинова должна была забыть о его существовании.

Но...

Но весь парадокс состоит в том, что когда нам настолько паршиво, что мы не в состоянии в одиночестве выдержать удушье, мучительной обиды, мы настолько сильно жаждем сочувствия и понимания, что готовы на очень многое. Почти на всё.

Ради того, чтобы кто-то, кого мы знаем, просто прижал нас к груди, ласково погладил по голове и успокаивающе прошептал, что всё будет хорошо, мы готовы даже простить.

Даже предательство и подлость.

Лишь бы нас пожалели и согрели теплом своего сочувствие.

И я знала, что Тимоха, не смотря на его поступки и опасное увлечение, далеко не такой подонок, каким мог бы показаться.

Он тщеславен и беспечен. Но он способен на сострадание.

И если к кому бы и побежала Лера, кроме меня, то к нему.

Я набрала его номер. Приложила телефон к уху.

С каждым ударом сердца, меня одолевали противоречивые мысли.

Он не возьмёт трубку. Леры там может не быть. Он просто пошлёт тебя на три известных буквы. А может ты вообще зря во всё это ввязываешься? Она же тебя толкнула, оскорбила!

Но, я умела контролировать внутренние противоречие. По крайней мере, смею надеяться, лучше, чем большинство людей.

-Алло?-не хотя протянул в трубке мужской голос.

-Тимоха?

-Нет, ***ть, это его укуренная совесть.

Он заржал, довольный собственной шуткой. Я подождала, пока она отсмеется.

-Она у тебя?

-Кто «она»? Твоя личная жизнь?-он снова неприятно засмеялся.

Да, блин! Очень смешно!

-Тебе бы с таким чувством юмора тоже бы бабулькой переодеться, и выступать на сцене, смешить публику, которая знает, где и когда смеяться.

-Ха!-повеселел Тимоха.-Зачетно! Молодца...

-Я вообще-то спрашивала о Лере.

-Да, она тут.-легко признала Тимоха.-Пришла вся в слезах и соплях. Под дождь попала, дура.

-Ясно.-вздохнула я.-Я так понимаю, просить тебя, уговорить её вернуться домой бесполезно?

-Не, киса, это давай без меня, лады?-вальяжно и брезгливо протянул Тимоха.-Все рамсы с родоками без моего участия. Я ток пожалеть и отшпилить могу. Поняла, нет? Хех...

Он вновь издал издевательский, чуть гнусавый хохот.

-Да, я поняла, что ты организм с ограниченным жизненным функционалом.-холодно отозвалась я.

-Ч-чего?-заикаясь спросил он.

-Не важно. Пока.-я дала отбой.

Меня подчиняло клокочущее раздражение. Этот Леркин Тимоха за то время, что я его не видела, ничуть не поменялся!

Как был наглым, чванливым эгоистом так и остался!

Бесят такие!

Я негодующе встряхнула головой. Засранец! Самодовольный, чванливый, наглый, нахальный, дурной и невоспитанный засранец!

Так, хорошо. Своим возмущением я проблему не решу.

А решать походу, во всяком случае на данном этапе придется мне.

И вот в чем дилемма.

С одной стороны есть Беатриса Константиновна, которая боится за свою дочь, а с другой мое обещание Лерке, не рассказывать о Тимохе и тем более, где он обитает.

И дело даже не в том, что Лерка на меня уже зла, а если я выдам место жительства её бывшего её матери, она ещё больше меня возненавидит.

А в том, что и папа, и дедушка, и дядя Сигизмунд, и даже моя бабушка Эрика, всегда были и остаются людьми слова.

Так уж меня воспитали. Знаю, знаю, знаю.

Я девочка, и потому держать слово, равно, как и обещание, в принципе не так сильно обязана, как мужчины.

Вот только тут дело даже не в том, что нужно. А в уважении к своему слову и своему обещанию

Не знаю, как вы, а лично я совсем не хочу, чтобы мое слово или обещание, стоило дешевле прошлогоднего снега.

Нет, уж. Может я и старомодна, зато у меня есть уважение к себе и понятие о чести, которое человечество теряет с головокружительной скоростью. А человек лишенный чести- человек слабый, духовно нищий, аморальный и трусливый.

Может кого-то это и устраивает, меня-нет.