Обнаженные тайны. Он знает про нее почти все… кроме самого главного

– Скажи, что ты об этом не думала.

– Представьте себе, не думала.

– Ники, не надо мне врать. Правило номер один: никогда мне не ври.

Правило?

– Это что, игра? – спрашиваю я.

– Разве жизнь не игра?

Я не отвечаю.

– Сыграем в игру «Саймон говорит»[3]. Ты играла в нее когда-нибудь? – В его тоне чувствуется нежность.

– Да.

– Стекло, отгораживающее тебя от водителя, опущено, не так ли? Видишь кнопку серебряного цвета на панели управления? Нажми на нее.

– Ты не сказал «Саймон говорит».

Правило номер один: никогда мне не ври.

Он усмехается.

– Молодец. Если хочешь, можешь не поднимать. Но учти, то, что тебе придется выполнить, большинство женщин предпочитают делать так, чтобы их не видел и не слышал никто из посторонних.

Я нажимаю кнопку и поднимаю стекло. Он говорит, что хочет видеть меня голой. Что хочет целовать и трогать меня. Но ведь сейчас его нет со мной в лимузине. Я спокойно могу заниматься всем тем, что мне хочется. Могу перестать контролировать себя.

Я хочу довести дело до конца. Хочу, чтобы его голос звучал в то время, как я представляю себе его прикосновения. У меня есть какие-то правила? Да к черту все правила!

– Стекло перегородки поднято, – сообщаю я Дэмиену.

– Снимай трусики.

Я приподнимаюсь и спускаю трусы. Перед этим я уже сняла туфли, поэтому трусы быстро оказываются рядом со мной на кожаном сиденье.

– Готово, – говорю я. Потом добавляю: – Я вся мокрая.

Он урчит низким голосом, и мне приятно слышать, что я тоже имею над ним какую-то власть.

– Отставить разговоры. И не трогай себя, – говорит он, – трогай только тогда, когда я разрешу. Это игра, Ники. Ты должна делать только то, что я тебе приказываю. Все ясно?

Ты должна делать только то, что я тебе приказываю. Все ясно?

– Да, – шепчу я.

– Да, сэр, – поправляет он меня. Его голос мягкий, но в нем есть металлическая нотка.

Сэр? Я молчу.

– В противном случае я вешаю трубку.

– Да, сэр.

– Молодец. Ты хочешь меня, верно?

– Да, сэр.

– Я тоже тебя хочу. Ты и правда уже мокрая?

– Да… – не представляю себе, что он там задумал, но знаю, что буду в это играть – до конца.

– Включи громкую связь и положи телефон рядом на диван. Потом приподними юбку и расслабься. Я хочу, чтобы ты была мокрой, и твой сок пропитал кожу сиденья, чтобы, когда позже я буду на этом лимузине возвращаться домой, я мог почувствовать твой запах.

– Да, сэр, – бормочу я и повинуюсь. Прикосновение мягкой кожи к попе холодит и возбуждает одновременно. Я издаю стон.

– Раздвинь ноги и подними подол юбки, – раздается следующий приказ. Его голос тверд и нежен одновременно. – Закрой глаза и откинься на спинку сиденья. Пусть одна рука лежит на диване, а другая на ноге, чуть выше колена.

Я делаю так, как он приказывает. Моя кожа горит.

– Теперь двигай большим пальцем, – приказывает он. – Подвигай им медленно туда-сюда. Нежнее, детка. Нежнее. Ты делаешь то, что я тебе говорю?

– Да, сэр.

– Ты закрыла глаза?

– Да, сэр.

– Ты чувствуешь мои пальцы. Я держу ладонь на твоем колене. Мои пальцы ласкают тебя. Твоя кожа нежная и гладкая, ты раздвинула ноги и вся мне открылась. Ты хочешь меня, Ники?

– Да.

– Да – что?!

Мой клитор набухает при звуке повелительных ноток в его голосе. Я сдаюсь на его милость, и это чувство меня опьяняет.

– Да, сэр.

– Я хочу ласкать твои соски, Ники. Целовать твою грудь так, чтобы ты кончила еще до того, как я дотронусь до твоего клитора. Ты хочешь этого, Ники?

О боже, о, да!

– Сэр, я хочу, чтобы вы потом меня там обязательно потрогали.

Мне ужасно хочется до него дотронуться, но я не нарушаю правил игры. Пока не нарушаю.

Он смеется. Мой клитор ритмично пульсирует. Мне ужасно хочется до него дотронуться, но я не нарушаю правил игры. Пока не нарушаю.

– У меня стоит, Ники. Ты же знаешь, что меня мучаешь?

– Я надеюсь на это, сэр, потому что вы мучаете меня.

– Расстегни платье, – приказывает он, – подними вторую руку ко рту. Соси свой указательный палец. Вот так, молодец, – говорит он, когда слышит, как исправно я выполняю все его команды. – Молодец, больше работай языком. Сильнее соси. – Я слышу, что в его голосе появляется напряжение, и начинаю дрожать всем телом. Кожаное сиденье подо мной уже такое мокрое, что мне кажется, что я с него соскользну.

– Засунь руку под лифчик и потрогай свой сосок. Он твердый и возбужденный?

– Да, сэр.

– Погладь его, – приказывает он, – нежно и игриво. Легко, словно тебя целует бабочка. Ты чувствуешь это, детка? Ты становишься все более мокрой?

– Да, – чуть слышно шепчу я.

– Теперь начинай медленно гладить свое колено. Как будто это я ласкаю его. Я рядом с тобой. Я начинаю гладить твою другую ногу. Я глажу тебя по бедрам. Ты хочешь меня все больше и больше?