Обнаженные тайны. Он знает про нее почти все… кроме самого главного

Но когда Эдвард открывает мне дверь дома и провожает внутрь, я понимаю, что внутри рабочих нет. В доме тишина. Только издалека слышны звуки музыки.

Внутренняя отделка дома еще не закончена. Стены надо красить, кое-где нет выключателей, вместо люстр свисают провода. Тем не менее уже сейчас видно, что это огромный и богатый дом. Потолки высоченные. Паркет прекрасный, хотя местами заклеен коричневой бумагой. А мраморная лестница с коваными перилами словно из пятизвездочного отеля.

Вслед за Эдвардом по лестнице я поднимаюсь на второй этаж. Здесь внутренняя отделка полностью закончена. Паркет начищен до блеска и частично покрыт дорогими коврами. Стены покрашены светло-розовой краской, и я представляю себе, что в лучах заходящего солнца все будет выглядеть очень красиво.

Эдвард приводит меня в большую комнату с огромной кроватью посредине и окном на всю стену с видом на океан. Я слышу шум волн.

– Мистер Старк скоро подойдет, – говорит Эдвард, кланяется и выходит из комнаты.

Я оглядываюсь и замечаю в паре метров от кровати мольберт. Простыни скомканы, наверное, здесь утром Дэмиен и проснулся. Я сажусь на край кровати и смотрю в окно. Океан в это время суток особенно прекрасен. Закрываю глаза, откидываюсь на кровать и думаю о том, почему Дэмиен заставляет себя так долго ждать.

– Мне нравится то, что я вижу.

Я узнаю его голос, но не двигаюсь, а продолжаю лежать на кровати с закрытыми глазами. На моих губах появляется улыбка.

– Так иди скорее сюда, – говорю я.

Я чувствую, как он садится рядом, проводит большим пальцем по моим губам, затем ведит им ниже, по груди и останавливается у пояса джинсов.

– Я просил тебя не надевать нижнее белье, – шепчет он.

– Я его и не надела.

Тишина. Но я чувствую, что он улыбается. Расстегивает мои джинсы и засовывает в них руку. Джинсы свободные, а не в обтяжку, и его рука легко проникает внутрь. Через мгновение он поймет, как сильно я его ждала.

– М-м-м-м-м… – мурлычет он и засовывает два пальца внутрь. Я прикусываю губу от возбуждения.

– И больше никаких джинсов. Только юбки. И никакого нижнего белья. Если хочешь, я дам тебе чулки с подвязками. Я хочу, чтобы ты всегда и везде была мне доступна.

От возбуждения я сжимаюсь внутри, крепко зажав его пальцы, и издаю стон.

– Боже, какая ты чувствительная, – шепчет он. Он вынимает из меня пальцы, и я готова запротестовать.

– Дэмиен, пожалуйста.

– Ты моя, – шепчет он. Этими словами он дает мне понять: я кончу только тогда, когда он этого захочет.

Он гладит мою грудь и прямо сквозь ткань майки кусает возбужденные соски. Открываю глаза и вижу, как он игриво улыбается мне.

– Привет, – говорит он. – Я понял, что ты оценила кровать.

– Еще как! А когда приедет художник? – спрашиваю я.

– Он уже здесь, – отвечает Дэмиен, смеется, когда видит, что в моих глазах появляется испуг, и добавляет: – Не волнуйся, он на кухне. Я не занимаюсь сексом на людях. – Он нежно кусает меня за ухо.

– Блейн! – громко зовет он. – Перебирайся со своим кофе сюда!

– Блейн? – переспрашиваю я. – Я подумала, тебе не нравятся его работы.

– Напротив. Я считаю, что он выдающийся мастер. Он умеет передать эротизм. Мне не понравился выбор его моделей и их позы. Мне нужен тот же эротический заряд, но в другой обстановке. Я тебя свяжу, Ники, но не буду заказывать себе картину с таким сюжетом.

Свяжет…

Я глупо киваю. Он постоянно меня удивляет.

Через несколько мгновений в комнату входит Блейн с кружкой кофе. Я быстро застегиваю джинсы и слезаю с кровати. Сегодня Блейн в обычной одежде, на нем штаны Dockers и черная майка. Он широко улыбается и дружески приветствует меня:

– Рад тебя видеть, Ники. Что, немножко нервничаешь?

– Да, черт возьми, – отвечаю я, и он смеется в ответ.

– Не волнуйся. Я как пластический хирург подхожу к красоте сугубо профессионально.

Я вопросительно приподнимаю бровь.

– Ладно, это не совсем так. Я ценю красоту, она меня физически и духовно удовлетворяет. При этом я отношусь к ней и лично и безлично. Понимаешь, что я имею в виду?

– Кажется, понимаю.

– Мы должны друг другу доверять. Хорошо?

– Я попробую.

– Чтобы ты себя чувствовала спокойно, скажу, что я подписал соглашение Дэмиена.

Я понятия не имею, что это за соглашение.

– Это соглашение о неразглашении, – объясняет художник, – согласно которому мне запрещено говорить, кто мне позировал и при каких обстоятельствах.

– Неужели? – спрашиваю я и смотрю на Дэмиена, который кивает мне в ответ.

– Портрет будет висеть над камином, – говорит Старк и показывает пальцем на стену напротив окна. – Здесь ты каждый вечер будешь смотреть на закат.

Я киваю и спрашиваю:

– А где холст? – Пока что на мольберте стоит только большой блокнот.

– Рисовать начну завтра, – говорит Блейн. – Сегодня мы просто «притираемся» друг к другу. Я сделаю наброски твоих форм. Тебе надо будет встать вон там и красиво выглядеть.

– Мне кажется, что из нас двоих ты выбрал себе более легкую работу.

– Это точно! – говорит он, и мы оба смеемся.

– Я немного нервничаю, – признаюсь я.

– Это совершено нормально, – отвечает Блейн.