Обнажённый Бог: Феномен

Луиза протянула ей диски, мельком вспомнив Эндрона: должно быть, у марсианина сейчас большие трудности. Администратор вставила диски в блок и получила от Луизы депозит. Подошел коридорный, взял у сестер сумки и подвел их к лифту.

Комната их была на пятом этаже. Большое окно выходило в парк. Убранство комнаты живо напомнило старый добрый Норфолк. Луизе показалось, что все это она когда-то видела: и красные обои, и мебель, такую старую, что под наведенным на нее глянцем она казалась почти черной. Ноги ее на дюйм утонули в ковре.

– Где мы? – спросила Джен у коридорного. Она подошла вплотную к окну. – Я хочу сказать, как называется этот парк.

– Это Грин-парк, мисс.

– Так мы находимся рядом с каким-то знаменитым местом?

– С той стороны находится Букингемский дворец.

– Здорово.

Коридорный показал Луизе комнатный процессор, встроенный в туалетный столик.

– Здесь имеется вся информация по городу, туристский раздел особенно хорошо представлен, – сказал он.

Она дала ему на чай два фьюзеодоллара. У него, как она заметила, имелся собственный кредитный диск.

Женевьева подождала, когда дверь за ним закроется.

– А что это за Букингемский дворец?

AI уловил глюк за сотую долю секунды. У двух билетных автоматов и информационного проектора произошел одновременный сбой. AI запустил дополнительную аналитическую программу и проверил все электронные сети Центрального вокзала.

Полсекунды. Ответная реакция пяти нейросетей оказалась неправильной. Все они находились в семи метрах от заглючивших билетных автоматов.

Две секунды. Сенсорные датчики Центрального вокзала нацелились на подозрительную зону. AI сообщил представителю Северной Америки, члену Би7, о том, что обнаружил глитч, следовательно, в Нью-Йорке появился одержимый. В момент передачи сообщения сенсоры заметили Бада Джонсона, споткнувшегося о человека в черном одеянии, распростертого на полу.

Три с половиной секунды. По всей видимости, произошел визуальный сбой. До этого момента ни один из сенсорных датчиков одетую в черное фигуру не зарегистрировал. Казалось, он материализовался только сейчас. Если бы у него была нейросеть, им не пришлось бы подавать запрос о его идентификации.

Четыре секунды. Североамериканский представитель вместе с AI взял ситуацию под контроль. Информация о случившемся поступила остальным членам Би7.

Шесть секунд. На связь вышли все представители. AI дал визуальную характеристику лица, упрятанного в капюшон черного плаща. Квинн Декстер поднялся на ноги.

Южная акватория Тихого океана: – Уничтожьте его ядерным зарядом. Немедленно!

Западная Европа: – Не сходите с ума.

Ореол: – Платформы стратегической обороны наготове. Нанести удар?

Северная Америка: – Нет. Это невозможно. Вестибюль Центрального вокзала находится на глубине сто пятьдесят метров под землей, над ним, кроме того, три небоскреба. Лазерный луч туда не достанет.

Южная акватория Тихого океана: – Тогда только ядерное оружие. Боевая оса будет там через две минуты.

Азиатская часть Тихого океана: – Поддерживаю.

Западная Европа: – Нет! К черту. Держите себя в руках, идиоты.

Северная Америка: – Благодарю вас. Я не собираюсь взрывать купол 1. Там живут двадцать миллионов человек. Даже Латон столько не убивал.

Северная Европа: – Вы не можете дать ему уйти. Необходимо уничтожить его.

Западная Европа: – Как?

Северная Европа: – Южная акватория права. Уничтожьте это дерьмо ядерным зарядом. Мне, конечно, жаль невинных жителей, но ситуацию иначе не разрешить.

Западная Европа: – Смотрите.

Одиннадцать секунд. Лицо Бада Джонсона стало пунцовым. Он схватился за грудь и повалился на пол. Вокруг столпились люди. Квинн Декстер стал прозрачным и пропал. AI сообщил наблюдателям, что процессоры заработали, как положено.

Военная разведка: – Черт возьми!

Западная Европа: – А вы думаете, ядерный заряд его бы уничтожил?

Южная Акватория: – Вот и узнали бы.

Западная Европа: – Этого я не допущу. Наша функция – охранять Землю. Даже с нашими прерогативами уничтожение двадцати миллионов человек в надежде на убийство одного террориста непозволительно.

Ореол: – Юноша прав, как мне кажется. Я выступаю в пользу платформ.

Южная акватория: – Похоже, он не просто террорист, а сущий дьявол.

Западная Европа: – Я не против определений. К тому же теперь очевидно, что я был прав с самого начала. С Декстером надо быть чрезвычайно осторожным.

Северная акватория: – Закроем хотя бы движение нью-йоркских поездов.

Центральная Америка: – Да, надо изолировать его в Нью-Йорке. Здесь к нему можно подкрасться.

Западная Европа: – Придется мне опять с вами не согласиться.

Северная акватория: – Во имя Аллаха, почему? Мы знаем, где он находится, значит, у нас появилось огромное преимущество.

Западная Европа: – Все дело в психологии. Он понимает, что мы о нем узнали. Он же не дурак. Догадался, что мы засекли его на Центральном вокзале. У него сейчас лишь один вопрос: сколько времени понадобится нам на то, чтобы выяснить это. Если мы сейчас закроем движение поездов, он поймет, что мы спешим и очень его боимся, а также, что мы собираемся его остановить. И это плохо, он насторожится.