Обнажённый Бог: Феномен

– И тогда мы сможем выбраться отсюда... – Толтон опять глянул в окно. – А где мы сейчас находимся?

– Я даже не уверен в том, что все зависит от местоположения. Скорее, мы перешли в другое состояние, враждебное по отношению к одержимым. К несчастью, получили побочные эффекты.

– Ты разговариваешь так, словно имеешь отношение к источнику знаний, и в это мне трудно поверить.

– В какой-то степени я сам виноват в том, что случилось, – признался Дариат. – Хотя подробности мне неизвестны.

– Понимаю. Что ж, тогда – к делу, – он поднял фонарик. – Хотя... подожди. Я обещал женщине найти медицинский нанопакет. Ей он действительно необходим.

– Там, в кабинете остеопата, – указал Дариат пальцем, – есть несколько нанопакетов.

– А ты и в самом деле в родственной связи с Руброй?

– Да, хотя он и немного изменился.

– Тогда не понимаю, отчего вы позвали именно меня?

– Это его решение. Большая часть жителей, освободившихся от одержателей, сейчас ни на что не годны. Ты же видел их в парке. Так что сейчас ты лучше других.

– Черт бы все побрал!

Спустившись в вестибюль, Толтон попытался оживить процессорный блок. Его дидактическая память не содержала инструкции о принципах работы процессора. Такая инструкция ему никогда и не требовалась. Он пользовался блоком для записи и прослушивания аудио– и видеокассет, для переговоров да для простых команд медицинским нанопакетам (обычно это бывало при похмелье).

Дариат подавал Толтону советы, но и ему приходилось все время консультироваться с личностью. За двадцать минут они втроем довели маленький прибор до приемлемого уровня.

Еще пятнадцать минут диагностики (гораздо медленнее, чем раньше), и они узнали, чего можно добиться с помощью нанотехники в этой антагонистической обстановке. Новость была не из приятных. Волокна, вплетающиеся в человеческую плоть, действовали на молекулярном уровне. Можно было с успехом соединить края раны, ввести необходимые дозы лекарства, но удалить отдельные раковые клетки сейчас не представлялось возможным.

– Мы не можем больше тратить на это время, —заявила личность.

Толтон сгорбился над блоком. Дариат помахал перед его лицом рукой: единственный способ привлечь его внимание. Здесь, в парковой зоне, поэт его уже почти не слышал. Дариат подозревал, что его «голос» являлся, по всей видимости, разновидностью слабой телепатии.

– Пора, – сказал Дариат.

Толтон снова нахмурился на ужасную мешанину значков, застилавших дисплей блока.

– Они ее вылечат?

– Нет. Опухоли нельзя убрать, пока обиталище не вернется к прежнему состоянию.

– Ладно. Тогда заканчиваем.

Дариат почувствовал легкую вину, заслышав печаль в голосе Толтона. Разве не трогательно, что уличный поэт проникся таким сочувствием к судьбе женщины, с которой общался всего-то пять минут?

Они миновали полуразвалившиеся дома и вошли в окружившее их кольцо человеческого несчастья. Дариата прожигала ненависть людей, обративших па него внимание. Разъяренные чувства наносили удары по нему – существу, состоявшему ныне, пожалуй, из одной только мысли. Удары эти, каждый в отдельности, были не такими сильными, какими наградили его призраки, по кумулятивный эффект ослаблял его с каждой минутой. Дарнат догадался, что недавнее избиение не прошло для него даром: он стал гораздо слабее и ранимее.

Насмешки и улюлюканье достигли высшей точки, когда к гонению подключилось большинство. Дариат зашатался и застонал от боли.

– Что это? – удивился Толтон.

Дариат покачал головой. Сейчас ему стало по-настоящему страшно. Стоит ему споткнуться и упасть, став жертвой поднявшейся волны, и ему никогда уже больше не подняться. Неистовая толпа будет танцевать на его могиле.

– Ухожу, – простонал он. – Надо уйти.

Заткнул пальцами уши (будто это могло помочь) и, спотыкаясь, опрометью кинулся под тень деревьев.

– Я тебя подожду. Кончишь – приходи ко мне.

Толтон в недоумении посмотрел ему вслед. И ощутил, что ненависть теперь перекинулась на него. Опустив голову, он поспешил туда, где оставил женщину.

Она по-прежнему сидела, прислонясь к дереву. Подняла на него тусклые глаза, полные страха, надежды уже не было. Чувства ее выдавали лишь глаза. Лицо с туго натянутой кожей было абсолютно неподвижно.

– Что там был за шум? – пробормотала она.

– Кажется, поблизости был призрак.

– Они его убили?

– Не знаю. А разве можно убить призрака?

– Святая вода. Надо побрызгать святой водой.

Толтон присел возле нее и тихонько разнял ее руки, сжимавшие края одеяла. В этот раз, когда он снял одеяло, постарался не сморщиться. И было это нелегко. Он наложил медицинские нанопакеты ей на грудь и живот так, как научил его Дариат, и с помощью процессора включил загруженные программы. Нанопакеты слегка зашевелились и стали взаимодействовать с ее кожей.

Она тихонько вздохнула от счастья и облегчения.

– Все будет в порядке, – пообещал он. – Они остановят рак.

Глаза ее закрылись.

– Я вам не верю. Но с вашей стороны было любезно сказать это.

– Я вас не обманывал.

– Святая вода, вот что уничтожит этих ублюдков.

– Я запомню.