Обнаженный любовник (ЛП)

«Гелик» был припаркован задом, оставляя пару футов между задним бампером и отвратительной бетонной стеной гаража. Шель обошла джип и заняла позицию, откинувшись на квадратную заднюю дверь «Бенца» и выгибаясь всем телом. На каблуках она была такого же роста, как Ральфи, и, когда ее веки опустились, а грудь натянула кружевную отделку бюстье, она посмотрела ему прямо в глаза.

Сердце Ральфи учащенно забилось, но его улыбка была медленной, когда он положил руки на ее талию.

– Ты хочешь этого?

– Ага. Вставь мне.

Ральфи расстегнул молнию на джинсах и погладил член, поцеловав горло Шель. Потому что она не хотела, чтобы он стер ей помаду. Он сделает это позже, после того, как надерет задницу тому, кто планировал выйти против него этим вечером. Но как он не собирался вести свою тачку по грязи, так он и не собирался портить макияж своей женщине публично.

Когда Шель сдвинула трусики в сторону и вжала шпильку своей туфельки в бетонную стену, он вошел в нее, а она обхватила его за голые плечи.

Секс был чертовски горячим. Как оказалось, если уважаешь свою женщину, ощущения в разы острее.

Ральфи приподнял ее так, чтобы она могла обхватить его бедра обеими ногами, и закрыл глаза. Адреналин перед боем, кокс, Шель, новый «Гелендваген», на который он заработал в кулачных боях – все это наполняло его силой. Он был мужчиной. Он был монстром. Он был…

Ральфи начал кончать, и он бы закричал, но не хотел, чтобы люди увидели его женщину в такой момент. Вместо этого он стиснул зубы и сдержал хрип, уткнувшись головой в пахнувшую духами шею Шель и выдавил проклятия сквозь сжатую челюсть.

А потом ему пришлось это сказать.

– Я люблю тебя, я охренеть как сильно тебя люблю, – простонал он.

Ральфи настолько увлекся своей девушкой, своим оргазмом, ощущением, как она кончает вместе с ним... что не заметил, как кто–то наблюдает за ними из тени примерно в двадцати футах от них.

Будь Ральфи внимательнее, то он немедленно бы схватил свою любимую и свою команду и, оставляя следы горящей резины на дороге, вылетел из гаража.

Однако, в основе судьбы лежит принцип, согласно которому невозможно знать все наперед.

А порой лучше не знать о том неизбежном, на котором написано твое имя.

Чтобы не напугаться до усрачки.

Глава 2

2464 Крэндалл Авеню

В одиннадцати милях от центра города

Мэй, урожденная дочь Стёрта, кровная сестра Роджера, уже накинула пальто, но никак не могла найти свою сумочку. На маленьком ранчо было не так уж много укромных мест, и она нашла искомое – вместе с ключами в виде бонуса – на стиральной машине у двери, ведущей в гараж. О, верно. Накануне вечером она привезла все необходимое и запуталась во множестве пакетов. Сумочка свалилась на кафельный пол, а у нее хватило сил только разложить пакеты. Унести поддельный «Майкл Корс» на кухню было слишком сложно.

Там она смогла дотянуться лишь до ручки «Майтага»[6].

Схватив сумочку, Мэй убедилась, что оторванный ремешок все еще держится на булавке. Ага. Годится. Она думала, что могла бы отправиться в «Ти Джей Макс» и купить замену, но где найти на это время. Кроме того, девиз ее семьи – «Не трачу, не хочу».

Тогда ее родители были еще живы.

– Телефон. Мне нужен мой…

Она нащупала «айФон 6» в кармане джинсов. Последняя перепроверка: газовый баллончик, который она всегда носила с собой.

Остановившись у задней двери, Мэй прислушалась к тишине.

– Я ненадолго, – крикнула она. Тишина. – Я скоро вернусь.

Все еще тишина.

С чувством поражения она опустила голову и выскользнула в гараж. Когда стальная дверь захлопнулась за ней, Мэй заперла медный засов на ключ и нажала на кнопку открытия гаражных ворот. Загорелся верхний свет, и холодная, сырая ночь представала перед ней дюйм за дюймом, пока панели катились вверх по своим рельсам.

Ее машине – «Хонда Цивик» цвета зимнего облака – было восемь лет. Садясь в развалюху, Мэй уловила слабый запах моторного масла. Будь она человеком, а не вампиром, она бы, вероятно, не заметила этот душок, но тут у нее не было шансов. Как и шансов не понять, что это значит.

Отлично. Еще одна хорошая новость.

Включив передачу, Мэй нажала на педаль газа и выехала на подъездную дорожку. Ее отец всегда говорил ей парковаться задом, так что она была готова, если ей понадобится спешно выехать. Например, в случае пожара. Или нападения лессеров.

О, печальная ирония.

Глядя в зеркало заднего вида, Мэй подождала, пока дверь гаража снова опустится, затем повернула направо по своей тихой улице. Люди возвращались на ночь домой, отдыхали в темное время суток, подзаряжались перед работой и школой, что ждали их с возвращением солнца. Она подумала, как это странно – жить так близко к иному виду, но другой реальности у нее не было.

Как и красота, странность была понятием относительным.