Обнаженный любовник

Учитывая шокированную тишину толпы, ее голос разнесся по всему этажу гаража, и что-то в нем — высота? тон? — привлекло внимание вампира. Затем это ужасающее лицо повернулось к ней, и ужасные глаза прищурились.

Сердце Мэй остановилось.

— Пожалуйста, — сказала она. — Не убивай его…

Из ниоткуда вылетел человеческий удар, хлипкий, который снова не попал в челюсть.

Вот только потом пошла кровь.

Тонкая струйка. Фонтан.

Гейзер.

Из горла вампира.

Сбитая с толку, Мэй посмотрела на руку, сделавшую смазанный выпад… и что-то блеснуло в руках человека. Нож.

Когда красный дождь оросил горло и грудь этого человека, пятьсот пар ботинок и туфель на высоких каблуках сорвались с места, и толпа устремилась к лестнице. Между тем, человек казался шокированным своим успехом. А что вампир? Выражение его лица все еще не изменилось, но не потому, что он не подозревал о своей смертельной ране. Он прикоснулся к зияющей ране на его горле, а затем поднес свои блестящие пальцы к глазам.

Он словно был просто раздражен, когда его повело в сторону. Вампир осел на колени. Оперся рукой о бетон, чтобы не рухнуть полностью. Между тем, явно не зная, избежал он опасности или нет, человек вывернулся из-под вампира и рванул с бешеной — еще бы! — скоростью.

Мэй посмотрела на вампира. Затем взглянула на выход, который был забит телами, пытающимися выбраться из гаража, из района, в принципе из штата.

— Дерьмо, — пробормотала она, когда мужчина издал булькающий звук.

Не вмешивайся, — сказала она себе. — Твоя главная и единственная забота — это Роджер.

Вот только она хотела помочь. Черт, она чувствовала ответственность за происходящее, потому как именно она отвлекла вампира… и это единственная причина, почему человек выжил, единственная причина, из-за чего этот вампир умрет.

Но ее брат нуждался в ней больше, чем жестокий незнакомец.

Мужчина издал неясный звук.

— Я ничем не могу тебе помочь, — сказала она надломленным голосом.

Мужчина изо всех сил пытался что-то сказать, и когда он закашлялся кровью, Мэй огляделась… а затем подошла к нему и опустилась на колени. Для вампиров не существовало эквивалента службы 911, и даже если бы он был, мужчина терял кровь слишком быстро для любой машины скорой помощи… и даже для целителя, который мог бы дематериализоваться сюда. Кроме того, кому она могла позвонить?

Может, на номер Королевского Дома для Аудиенций?

Нет. Существовали правила, запрещающие взаимодействие с людьми, которые, как она была совершенно уверена, исключали подпольные бои в мире хомо сапиенс и попытки убить представителей этого вида на глазах у сотен безхвостых крыс. Если она позвонит людям короля, и у нее, и у этого вампира возникнут большие проблемы.

И Роджер был в приоритете.

— Если есть кто-то, кого я могу позвать…

— Иди, — сказал он между затрудненными вдохами. — Ты должна оставить меня. Спасайся сама!

Его голос был очень низким и по-настоящему грубым, и когда она не ответила, мужской взгляд сфокусировался на ней и пронзил ее голову насквозь.

— Ради бога, женщина, позаботься о себе.

Это было самое последнее, что она ожидала от него, и когда он повторил натянутые слова, Мэй поднялась на ноги и попятилась. Пока она отступала, его пристальный взгляд следил за ней, даже если она не была уверена, что он ее видит.

— Ступай, — приказал он, несмотря на то, что по шее текла кровь. — Уходи!

— Я сожалею…

— Да мне похрен!

Дрожа с головы до ног, Мэй закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.

Когда она, наконец, смогла дематериализоваться, ее преследовали булькающие звуки умирающего вампира. Но у нее были свои проблемы, и здесь он был прав. Она должна была позаботиться о себе. От нее зависел ее брат.

Кроме того, тот, кто живет битвой, умирает в битве.

Это — аксиома судьбы, и никто ее не изменит.

Глава 5

— Откуда ты знаешь, что мы должны быть в Париже?

Когда хозяйка триплекса задала Балзу вполне разумный вопрос, он обнаружил, что ее фигура под потолочным светом полностью увлекла его внимание. Ее грудь… соски стояли, потому что было немного прохладно… и в этом тонком, почти незаметном шелке она смотрелась лучше, чем полностью обнаженная.

Потому здесь было, над чем поработать мужчине. Медленно. Языком.

Пока он прокрутил в своей голове короткое кино с их сексом, хозяйка снова заговорила с ним, ее губы шевелились, выражение ее лица было выжидательным, но не встревоженным. Но благодаря изображениям в уме Балза, он слышал лишь слова Тери Хэтчер в одной из серий «Сайнфельда»: «они настоящие, и они охрененные».

— …ты?

— Что? — промямлил Бал. — Извините, отвлекся.

— Ты его забираешь? — Миссис указала на футляр для драгоценностей «Картье». — Футляр в твоей руке?

— Да, — кивнул он. — Забираю.

— Ох, — Выражение ее лица стало отстраненным. — Мой муж купил мне это ожерелье год назад. К нашей годовщине.

— Хочешь, чтобы я украл что-то другое?

Спустя мгновение она покачала головой.

— Нет. Все нормально.

Балз снова улыбнулся.

— По-твоему это сон, не так ли?

Миссис улыбнулась ему в ответ.