Обняться, чтобы уцелеть

На следующее утро, в воскресенье, он проснулся рано и на цыпочках, чтобы не разбудить Ксению, вышел из спальни. Тщательно привел себя в порядок, оделся понаряднее, повязал ее любимый галстук именно так, как ей нравилось, — двойным Виндзором. Автомобиль уже ждал у входа, и Леонид приказал везти его по магазинам, сначала ювелирным, потом цветочным. И там и там он провел довольно много времени, долго выбирал и никак не мог найти именно то, что бы ему хотелось.

— Ой, ну слава богу, а то я уже волноваться начала! — Ксю встретила его поцелуем, жарким и радостным, как июльский день за окном. — Проснулась, а тебя нет, ни записки, ничего… Думаю — вдруг сбежал от беременной подружки! Пошли на кухню, у меня там завтрак на плите. Есть хочу — умираю.

— Подожди, Ксю. — Он попытался ее удержать, но она выскользнула из его объятий.

— Не могу, Ленечка, у меня там молоко убежит…

Когда через несколько минут он появился на ярко освещенной утренним солнцем кухне с огромным букетом ее любимых белых лилий и крупных алых роз, она только руками всплеснула.

— Это в честь чего же такая красота?

— Ксеня, — проговорил он, чувствуя себя необычайно глупо, — я хочу, чтобы ты… чтобы мы… Вот черт! Ну, в общем, ты выйдешь за меня замуж?

— А я-то думаю, что это ты нынче такой нарядный? — Она лукаво спрятала лицо в цветы.

— Ну хорошо, хоть заметила… Так что ты скажешь? Мы поженимся? Будем жить вместе, растить Кольку…

— А вдруг будет девочка — что тогда?

— Скажи, ты согласна или нет?

Она осторожно отложила букет на стол и прильнула к нему:

— А как ты думаешь, кого я, как дура, ждала все эти восемнадцать лет?

— Ксю… Ксю, милая…

Он вспомнил, что не сделал еще что-то важное, похлопал себя по карманам и вытащил темно-зеленую бархатную коробочку.

— Это тебе. Открой. Хотя нет, подожди, лучше я сам. Крупный бриллиант ярко сверкнул в солнечных лучах.

— Какое кольцо! С ума сойти…

— Дай руку. — Он завладел ее ладонью и осторожно надел свой подарок ей на палец. Опасения не оправдались — кольцо пришлось как раз впору.

Он поднес ее руку к губам, нежно поцеловал, но так и не выпустил, продолжая любоваться тем, какие тонкие и красивые у нее пальцы, какая маленькая ладонь со множеством линий… и в том числе… да, точно, ошибки быть не могло! Это были точно такие же, хорошо знакомые ему круги. Так вот кто третий и последний потомок масонов…

— Надо же, что я вижу! — нарочито безразлично проговорил Голубев. — У тебя на бугре луны такой же знак, что и у меня.

— Какой? — заинтересовалась Ксения, тоже склоняясь к ладони. — И где это — бугор луны?

— Вот тут, видишь? Вот этот холмик над запястьем. И у тебя, и у меня тут круги, точно на срезе дерева. Одна хиромантка-любительница говорила мне, что это очень редкая фигура…

— А, это… — чуть разочарованно проговорила Ксения, отобрала ладонь и снова стала разглядывать кольцо. — Правда, очень красивое. У тебя отличный вкус. Потрясающе!

— Скажи, Ксю, а ты случайно не знаешь, что означает этот знак на ладони? — Голубев пристально поглядел на нее.

— Понятия не имею! — отвечала она и вдруг слегка прищурилась — точно так же, как это делал Кирилл Рощин, точнее, Глеб Серебряный. Леонид даже вздрогнул и с ужасом уставился на возлюбленную. Неужели масон сумел вычислить? Или просто яркое летнее солнце снова заглянуло в окна особняка на Бульварном кольце?