Обнимая пустоту

В мире грез и видений

«Но я не ушёл – и, должно

быть, правильно сделал, потому что

вы никогда не сможете уйти от того,

от чего вам хотелось бы уйти больше

всего на свете»

Вся королевская рать (Роберт Пенн Уоррен)

Генри открыл пачку, извлек и зажег сигарету. Дым пронзил грудную клетку. Пепел, подхватываемый ветром, растворился в воздухе. Генри стоял на мосту, облокотившись на перила, и вглядывался в темные воды Преста. Во рту медленно тлела никотиновая палочка, отдавая все смолы хозяину. Эта река была похожа на него – холодная и одинокая, и так же, как и он, хранила внутри себя слишком много темноты.

Ощущение того, что кто-то наблюдает за ним, не покидало Генри. Но никого вокруг не было.

– Небо, должно быть, присматривает за мной, – подумал он, отправив незатушенный окурок в мрачные воды реки.

Генри развернулся в сторону Литтл Форреста и побрел домой.

Внезапный удар сердца заставил остановиться, вызвав легкое головокружение. Такое случается, если резко встать с кровати. Генри увидел Пеппер, повзрослевшую и очень красивую. Она была обнаженной. Пар от ее тела поднимался вверх. Генри стоял и смотрел, как она взбирается на ограждение и в следующее мгновение срывается вниз.

Мысль о том, что он не смог ее спасти, уже много времени лишала Генри нормального сна. Но видеть Пеппер настолько реальной ему еще не приходилось. Не в силах сдержать слезы, Генри рухнул на мостовую.

Он лежал, смотрел на руки и видел, как они покрываются кровью. Придя в ужас от этой картины, он попытался стряхнуть ее, но крови становилось все больше. Генри начал судорожно тереть одну ладонь о другую, но, чем больше он прилагал усилий, тем ярче становилось видение. Кровь полностью пропитала руки и начинала литься на плитку.

Генри вскочил на ноги, перепрыгнул перила и бросился вслед за Пеппер. Следующим, что он почувствовал, было легкое покалывание, словно тысячи мельчайших иголок размером со снежинки впивались в кожу, намереваясь проникнуть внутрь, и пронзить самое сердце. Генри закрыл глаза, поддаваясь желанию уснуть в объятиях самой настоящей пустоты, которая выглядела так соблазнительно, развел руки в разные стороны и выпустил последние остатки воздуха.

*ЩЕЛК*

Генри открыл глаза. Огляделся по сторонам. Пустота.

*ЩЕЛК*

Генри вскрикнул. Пронзительный звук заложил уши. Генри схватился за голову.

*ЩЕЛК*

Генри упал на колени, держась за голову. Писк в ушах лишал возможности двигаться, стук сердца все громче отдавал в висках, ускоряя свой темп. Быстрее и громче, быстрее и громче, бум, бум, бум. Глаза погрузились во тьму, и…

*ТЕПЛО*

Нежное тепло растеклось по телу, унеся Генри в далекое детство, в теплый осенний вечер. Шелест листвы, а с ним и состояние безусловной любви.

Он открыл глаза, начал кашлять и выплюнул воду из легких. Его начало трясти от ужасного холода, но на плечи упал теплый плед. Постепенно к глазам вернулась способность видеть, словно черная пелена, не дававшая свету добраться до них, была, наконец, сброшена. Тогда Генри распознал мужчину, который сидел прямо перед ним. Тот был уже в возрасте, полностью промокшим. Мужчина открывал рот, видимо, что-то спрашивая, но Генри не мог разобрать ни единого слова. Он попытался встать на ноги, покачиваясь от головокружения. Мужчина придержал за плечо и помог устоять.

– Ты что это вытворяешь? Жить надоело? – донесся до Генри хриплый голос.

– Где Пеппер?

– Какая еще Пеппер? Ты один прыгнул в воду! Вон с того моста. Ни с того, ни с сего, разбежался и прыгнул! Не стоял, не думал. Раз и все. И не всплываешь. Повезло, что я на берегу был, а так бы утоп в этой реке. Ты чем думал?!

– Утонул бы в реке? В той пустоте я был любим! Она хотела заполучить меня, и я открыл ей свои объятия. Мне было там хорошо! И она была со мной. Зачем ты пришел?! Я не просил тебя! – с болью и горечью вопил Генри, медленно опускаясь на гальку.

Мужчина снова сел рядом.

Они молчали и смотрели на реку. Время медленно проносилось. Вдали, на другом берегу мелькали огоньки крошечных машин, становилось холоднее.

– Когда-то давно, еще в студенческие годы я попал под машину, – прервал длительное молчание Генри, – пролежал в коме две недели. Лучше бы и вовсе не просыпался тогда.

– Но ты все еще жив, – задумчиво ответил мужчина, – а значит не просто так, – он похлопал Генри по плечу и решил удалиться, оставив того наедине с мыслями.