Обнимаю мир необъятный...

Зовущий нас вдали,

И теплых слов приветы,

И яркий всплеск мечты.

Как край земли родимой

У всех оно одно,

Его продлить подольше

Нам право не дано.

Сентябрь – осени начало.

Сентябрь — осени начало,

Хлопот, несчитанных забот,

Начало сбора урожая,

Что в голод зимний сбережет.

Итог делам дает он строго,

И лени с ним не по пути,

Он труд считает своим другом

Им вместе весело идти.

Все утопает в золоте осеннем,

Багровым блеском светятся сады,

И благодарной искоркой сверкают

Сады в последних лучиках зари.

И солнца свет не так уж греет,

И небо чаще плачет и грустит,

И предстоящею зимой пугает

А напоследок бабьим летом наградит.

И тружеников осень награждает

Богатым, знатным урожаем,

Она их всех осыпать рада

Цветным салютом листопада.

Наша Надежда.

Первой учительнице Щекуриной Н.В.

Сегодня великий праздник,

День самых умных людей,

И классный наш учитель,

Мудрее всех учителей!

И дарит в любое время

Нам имя ее всегда

Вместе с сердцем горячим

Надежду света и добра!

Надежный дуб.

В бору, в лесной пучине

Стоит кряжистый дуб.

Силен, уверен, крепок

Его здоровый дух.

Умом, покоем веет

Его надежный стяг.

Он мне напомнил папу:

Его могучий склад.

Чредою лет прожитых

Душою не черствел,

И, как тот дуб кряжистый,

Мой папа в жизни мне.

Марийский врачеватель – лес.

Марийский лес. Кто видел наши леса и побывал в них, никогда их уже не

забудет. Разве можно сравнить их с иссушающей жарой знойных пустынь, вечной сыростью непролазных тропиков или с бесконечной мерзлотой безмолвной Арктики? А как забыть пушистое и мягкое белое чудо, словно тайная завеса, покрывающее стыдливый хоровод берез? Ели, наискосок натянувшие снежные ушанки, по-молодецки выставив наружу свои зеленые чубы? А неотразимое очарование пробуждающе­гося леса?!

Согретые весенним настроением наперегонки скачут солнеч­ные зайчики. Им вслед лукаво подмигивают черным оком пер­вые проталины. Дурманящий запах леса. Чистота его девствен­ности и магия души велики и безграничны. И вот уже, сверкая лесным жемчугом сережек, кокетничает ольха с бравым кле­ном. А он, гордо вздыхая, все шепчет и шепчет о своей безот­ветной любви к рябинушке, безустанно приглашая ее на свида­ние. И вот уже плывешь по цветному морю душистой поляны. Упадешь в него, и утонет взгляд в зеркале небесной глади. Спляшет рядом свой ритуальный танец извилистый уж. Кры­лышком прожужжит, исполняя одно из своих «па», шмель, и вдруг чувствуешь, что слышишь все секреты радужных цветов леса. Ощущение силы, покоя и тишины проникает в тебя.

Бальзамом на сердце ложатся прогулки по родным марийс­ким лесам. И вечной тайной будут рецепты его методов лече­ния наших душ, А безустанная армия дубов будет всегда стоять в дозоре родных владений. Но сколько бы загадок ни скрывали зеленые стражи марийской земли, они всегда готовы гостепри­имно встретить всех друзей и поделиться богатством и секретами врачевания.

Вечная и всегда новая сказка.

Зимний лес... Древний хранитель поколений, чудес и марий­ских добрых сказок. Его глубокая, звенящая тишина хранит надежду и вечность. В хрустальном танце снежинок видится вызов. Пурпурные, цветные, ласковые и дразнящие, они так и манят понежиться в пушистой перине. И вот под искрящийся хохот снежинок я окунаюсь в белоснежное море пустыни. Какая красота! В далекой небесной бездне даже днем видно холод­ное сияние жемчужных звезд. Тонкая работа ожерелья зага­дочным блеском светится на невидимой шее великого свети­ла. В скрытом белой оградой священном храме зимы под бес­конечное пенье метели забылись в долгом сне дети леса. Чем грезят они в своих видениях, тепло и нежно прижимаясь плеча­ми в забытьи? Лишь зима-матушка ледяным дозором обходит свои владения. Никому не даст замерзнуть в сладких сновиде­ниях. Серебристою паутиной тумана окутает елочку, тонким кружевом белой накидки с вплетенной каймой люрекса украсит стройные березки, брошью белой розочки выделит на груди сосновой завьюженное гнездышко птиц, янтарными сережками сосулек одарит осинки.

Всех одела в меха и окутала только ей ведомой загадкой сво­их украшений. Свое вязание украсила самоцветным бисером, вшитым в пуховый платок земли. Полюбоваться величествен­ным полотном художницы слетелись снегири, синицы, воробьи, сороки и дополнением к картине расселись игрушками на снеж­ных лапниках, самозабвенно восхищаясь тайной лесной души. Пора домой. Даже меня не обидела снежная хозяйка и проводи­ла веселым и тихим хороводом танцующих снежинок. Это было чудесно! Вечная и каждый раз новая зимняя сказка.

Корни родных мест.