Обними меня

Джеймс скользил взглядом по комнате, задерживая внимание на лицах тех, кого любил. Они все собрались здесь, за исключением Оливии. Сегодня его больше всех восхищала Маргарет. Когда они находились в постели, он в шутку называл ее «распутной феминисткой» и «своим поводырем в царстве секса». Секс с ней и впрямь был захватывающим и многообразным, но не более того, особенно в сравнении с близостью Оливии. Еще лучше бывало, когда Джеймс оказывался в постели с Септембер и Анжеликой. Джеймс на протяжении многих лет занимался со своими сестрами любовью. Это была, если так можно выразиться, страсть высшего порядка. Они, обнаженные, ложились в постель, ласкали и целовали друг друга. Допускалось все, за исключением собственно полового акта. Это они рассматривали как нечто неестественное, запретное, а вот всякого рода ласки и поцелуи – нет.

Взгляд Джеймса остановился на Маргарет. Никогда еще она не была столь оживленной и привлекательной. Ее глаза сияли, как звезды, а в движениях появилась не свойственная ей прежде мягкость. Она любила Невилла, как никогда не любила его. У Джеймса и Маргарет любовь давно кончилась, хотя интимные отношения после этого продолжались еще долго. Но вот и они завершились, исчерпав себя. Глядя на Маргарет, Джеймс понимал, что неоплодотворенная любовью чувственность рано или поздно угасает.

Потом он переключил внимание на Хэрри. Ему нравился Грейвс-Джонс, но то, что расследование вел именно этот человек, спокойствия Джеймсу не прибавляло. Пожалуй, только Хэрри Грейвс-Джонс был в силах отыскать и схватить Оливию. Джеймс задал себе вопрос, который перед тем задавал уже тысячу раз: жива ли она? Ее смерть стала бы для Джеймса худшим из всех несчастий, воплощением ночных кошмаров. За последние несколько дней Джеймс уже свыкся с мыслью, что никогда ее больше не увидит. Он и это готов был принять при условии, что Оливия жива и сможет нормально обустроить свою жизнь там, где сейчас находится.

Джеймс поднялся, взял со стола бутылку с коньяком и стал обходить гостей, отмеряя им в бокалы щедрые порции золотисто-коричневой жидкости. Маргарет отслеживала взглядом каждое его движение. Этот человек всегда был добр к ней. На протяжении нескольких месяцев они любили друг друга и думали, что это будет длиться вечно. Хотя любовь и прошла, Маргарет не сомневалась, что они с Джеймсом останутся друзьями до конца своих дней. Ее связывали с Бухананами и Оливией прочные устоявшиеся отношения, которые были нерасторжимы. Она отвела взгляд от Джеймса, посмотрела на Невилла и положила руку ему на плечо. Невилл отлично понимал, какое сильное сексуальное притяжение существовало между людьми, составлявшими здешнее общество. И не только понимал, но и принимал эти отношения. Более того, он с радостью участвовал в сексуальных играх обитателей Сефтон-Парка. Эти люди были страстно привязаны друг к другу и жили, руководствуясь собственными принципами, не ставя ни в грош правила, выработанные обществом. Вероятность того, что они могли изменить свои судьбы, разумеется, существовала, но Невилл знал: искоренить свои привычки полностью они уже не в состоянии. Слишком долго они жили вместе, чтобы позволить себе расстаться навсегда. Вот почему исчезновение Оливии было для них таким тяжким ударом.

Маргарет повернулась к Хэрри и сказала:

– В честной игре, которую я затеяла, можно задавать любые вопросы, но ответы на них должны быть правдивыми. Вот единственное правило, которому я предлагаю следовать. Итак, Хэрри, вы готовы?

– Должен ли я участвовать в этом балагане? – поинтересовался Джо.

Хэрри не ответил, поскольку в эту минуту встретился глазами с умоляющим взглядом Дженни.

– Вы позволите поговорить с вами наедине, сэр? – спросила она.

Когда они вышли на кухню, Дженни перешла прямо к сути:

– Я смущена, сэр. Все это так… хм… необычно. Не представляю себе, какова моя роль в этом спектакле. Ведь все эти люди – и это совершенно очевидно – пытаются помешать осуществлению правосудия.

– Похоже, они вам не нравятся, Дженни?

– Не нравятся, сэр, и даже очень.

– В таком случае прекратите стенать и идите, ловите их на неверном слове, взгляде, жесте, на логической ошибке – да на чем угодно. Между прочим, я собираюсь сейчас заняться именно этим. Правда, в отличие от вас мне эти люди нравятся, – признался Хэрри.

– Извините, сэр. Мне не следовало демонстрировать вам свою беспомощность. Решение, на которое вы меня натолкнули, я должна была принять самостоятельно.

Хэрри направился в гостиную, на ходу бросив:

– Точно, должна была.

Глава 14