Обними меня на рассвете (ЛП)

— Я оставил ее с кем-то, кто мог защитить ее и дать ей энергию. С кем-то, кто доказал, что может это сделать, потому что он делал это в течение многих месяцев.

— Я мог сделать это для нее! — прорычал Лукан.

— Правда? Я должен был поверить в это, основываясь на каких фактах? Она была твоей парой, когда ее похитили. Ты не смог ее вернуть. Ты не был психически устойчив в течение нескольких месяцев. Я до сих пор не уверен, что это так.

— О, я знаю, что не был рядом с ней, как должен был. Я знаю, что виноват. Но пока она тренировалась, она могла бы остаться здесь с тобой, если бы ты так заботился о ее безопасности. Она была бы вне опасности в одной из ваших пятидесяти спален или еще где-нибудь. Я мог зарядить ее энергией здесь, когда бы она ни пожелала.

— Она не хотела тебя.

Это могло быть правдой, по крайней мере, в то время, и это причиняло боль.

— Но она также не хотела Шока, чертов ублюдок.

Брэм встал, пересек комнату и закрыл за собой дверь. Намек на приветливость исчез.

— Шок обеспечил ей… способ избавления от боли, на который, честно говоря, я не думал, что у тебя есть выдержка. Можешь ли ты действительно дать ей боль, если она нуждается в ней?

— Да.

После разговора с Торпом он понял Анку так, как никогда раньше. Он увидел ее потребности с другой точки зрения. Самое главное сейчас было то, что он выполнит ее желания, как только сможет.

— Хорошо, я тебе поверю. — Но по тону Брэма было ясно, что это не так. — Послушай меня, Лукан. Когда она попросила присоединиться к нам, она не была готова жить с тобой или снова влюбиться в тебя. Я дал тебе возможность тренировать ее, чтобы она могла проводить с тобой время. Я подозревал, что это будет мост, который вам обоим нужен для решения ваших проблем, чтобы вы могли снова быть вместе. Тем временем я не видел причин не оставлять ее в ее нынешнем положении, когда она, казалось, была свободна от Матиаса и относительно счастлива.

— Даже зная, что она хочет уйти от Шока, ты думал, что она счастлива? — недоверчиво спросил Лукан.

— Ладно. Может быть, слово «счастлива» слишком сильно сказано. Честно говоря, она была не более несчастна, чем ты. Но если присутствие воина Братьев Судного Дня под крышей Шока сделало его более лояльным или нас более информированными, то в чем же тогда вред?

Когда у Лукана отвисла челюсть, Брэм скрестил руки на груди.

— Ладно. Поскольку логика не оставляет на твоем лице следов предательства, позволь мне попробовать еще раз. Ты, несомненно, полагаешь, что я ценю свои махинации больше, чем нашу дружбу. Ты можешь позволить себе роскошь беспокоиться в основном о своей жизни, своем сердце и одиноких веках перед тобой. Мне не так повезло. У меня над головой балансирует все существование магического мира. Один неверный шаг… — он пожал плечами, но явно не нашел в этом ничего банального.

— До сегодняшнего дня ты сомневался в мотивах Шока ничуть не меньше, чем я. Если Анка сможет остаться в безопасности, если он сможет заставить ее взять энергию, от которой она так опасно отказывалась, и если он сможет невольно предоставить информацию, то тем лучше.

Лукан внимательно выслушал короткую речь Брэма. Да, с точки зрения другого волшебника, это было вполне логично.

— Ты просто говнюк. Если бы Эмма пришла ко мне, отчаянно нуждаясь в энергии и защите, и мне пришлось бы выбирать между тобой или… Себастьяном Блэкборном, например, я бы предположил, что ты хочешь свою пару. Что ты можешь позаботиться о ней. Я бы дал тебе преимущество в сомнениях, война это или нет. Я бы никогда не ударил тебя в спину. — Он прищурил глаза. — Когда Анка очнется, я заберу ее домой, где ей самое место. Завтра мы вернемся, и она продолжит тренировки. Несмотря на то, что она больше не может вытрахивать информацию из Шока для тебя, она все еще одна из нас. И ты ей ничего не скажешь.

— Несколько дней назад ты вообще не хотел, чтобы она была одной из нас. Ты же хотел, чтобы она и близко не подходила к сражению.

— Если что-то и заставит ее пройти через разрыв пары, то это будет огонь ее мести. Она нуждается в этом, и я здесь, чтобы дать ей то, что ей нужно. А теперь пошел ты.

Развернувшись и распахнув двойные двери, он вышел из кабинета.

— Лукан, не делай этого! — крикнул ему вслед Брэм. — Мы слишком долго были друзьями…

— Были. — Лукан не замедлил шага, просто направился к лестнице. — Теперь мы просто сражаемся на одной стороне.

Если Брэм и хотел еще что-то сказать в свою защиту, то Лукан не хотел этого слышать. Все равно. Только Анка имела значение, и он побежал вверх по лестнице, обнаружив, что Шок расхаживает взад-вперед.

— Впечатляет, — сказал одетый в кожу волшебник. — «Подлый, жалкий мерзавец» звучит вполне убедительно.

— Я хотел добавить «дерьмовый, подлый засранец», но у меня перехватило дыхание.

— Ты действительно в бешенстве.

— Представь себя на моем месте.

Шок задумался и кивнул:

— Я, наверное, убил бы его.