Обними меня на рассвете (ЛП)

— Возможно, но они уже видят мой Зов в моей подписи и моего малыша в твоей. Даже без полного завершения брачных уз Матиас уже знает, что ты моя слабость. Я не думаю, что держать эти слова при себе будет иметь какое-то значение. Какая у тебя еще отговорка? Я знаю, что твое сердце выбрало меня.

Анка колебалась, очевидно обдумывая вопрос. Лукану казалось, что он уже несколько часов как затаил дыхание, ожидая, когда она скажет ему эти драгоценные слова. И все же она оставалась нема. Он чувствовал, что в ее нежелании было нечто большее.

— Анка, правду. Всю.

Она вздохнула:

— Я не могу избавиться от чувства, что всегда буду разочаровывать тебя. Я баньши со шрамами из нереспектабельной семьи. Ты мог найти гораздо лучше.

Черт возьми, она все еще чувствовала себя недостойной. Они будут работать над этим понемногу, день за днем. Он мог надрать себе задницу за то, что поправлял ее в течение их прошлого столетия, хотя ему следовало каждый день говорить ей, что она прекрасна именно такая, какая есть.

Лукан обхватил ее лицо ладонями:

— Но я не могу! Ты же моя пара, Анка. Навсегда. Я просто разваливался на части без тебя. Твой мягкий дух, чувство юмора, доброта и то, как ты думаешь о других. Любовь моя, я возвращаюсь к тебе снова и снова, потому что ты — это ты. Ты та женщина, в которую я влюбился. Ни время, ни расстояние, ни место никогда этого не изменят.

Она кивнула, и ее янтарные глаза наполнились слезами, когда она бросилась в его объятия.

— Ты больше не сердишься?

— Что хорошего в том, чтобы злиться? Цепляясь за злость, я не получаю того, чего хочу, а именно тебя. Но я ожидаю абсолютной честности в будущем, иначе придется чертовски дорого заплатить. Ясно?

У нее вырвалось рыдание.

— Спасибо. Я всегда буду стараться быть такой, как тебе нужно. Клянусь, я больше никогда не буду хранить секреты.

Она отстранилась, чтобы погладить его по щеке и заглянуть в глаза. Любовь сияла на ее лице. Он уже видел это выражение однажды, полное надежды. Она хотела произнести связующие слова.

— Я все понял!

Брэм вскочил на ноги и вдруг закричал так громко, что его слова эхом разнеслись по большому бальному залу.

— У меня был сон… видение будущего. Теперь я понимаю. Я точно знаю, где найти зелье. Все собирайтесь. Скорее! У нас не так много времени.

Глава 17

Через несколько часов все члены Братства Судного Дня и их пары сидели за огромным обеденным столом Брэма. Они все разошлись в разные стороны, чтобы зарядиться энергией, и Анка покраснела, вспомнив, как ее любил Лукан. Каждое прикосновение было страстным, приятным… и отчаянным. Они оба знали, что если дела пойдут плохо, то это могло быть их последним разом.

Теоретически сегодняшняя миссия состояла в том, чтобы просто достать зелье, но видение Брэма предсказало битву, в которой будут присутствовать и Морганна, и Матиас, и, вероятно, Анарки. У волшебника не часто бывали такие предчувствия, но когда они появлялись, они были точны. Анке до чертиков хотелось, чтобы Брэму приснился такой исход, чтобы она знала, к чему готовиться.

Когда они с Луканом удалились в спальню, которую делили как пара, Анка всей душой жаждала привязаться к нему, но она ждала. Сейчас не время быть импульсивной или эгоистичной. Матиас, вероятно, все еще имел желание ослабить Братьев Судного Дня. Если им удастся достать это зелье и заставить Морганну выпить его, Матиас все равно останется их врагом, а она и Лукан станут еще более опасной мишенью теперь, когда она ожидала малыша. Если бы она сегодня сказала связывающие слова, Анка не могла не чувствовать, что, независимо от того, что думает Лукан, она будет держать неоновую вывеску, рекламирующую их уязвимость перед Матиасом.

Теперь воины снова собрались на ужин, понимая, что им необходимо усовершенствовать свой план. До сих пор Шок не появлялся. Это немного беспокоило Анку. Другие могли бы многое сказать о Шоке, и порой они были даже правы. Но когда речь шла о ее безопасности, Шок всегда ставил ее на первое место.

— Мне это не нравится, — сказал Айс. — Никто из волшебников пока не может использовать магию рядом с Фелицией. Я думаю, она должна остаться здесь.

— Мне очень жаль, — пробормотала Неприкасаемая.

Фелиция выглядела ужасно виноватой. Анка всем сердцем сочувствовала женщине.

— Я тебя ни в чем не виню.

Айс попытался смягчить выражение лица, но оно все еще выглядело как нечто среднее между хмурым и сердитым.

— Я просто констатирую факт.

— Даже если ты не можешь использовать магию рядом с Фелицией, мы с Анкой можем, — заметила Сабэль.

— И ни Морганна, ни Матиас не смогут этого сделать. У нас все еще есть преимущество.

— Это слишком опасно.

На этот раз Айс даже не потрудился скрыть рычание.

Сабэль приподняла бровь и, казалось, была готова встретиться с ним лицом к лицу.

— Это так же безопасно, как и битва.

Кейден вскочил: