Обними. Поклянись. Останься

Кое-как содрав с себя платье, накинула удобный халат и уже собиралась принять ванную, как столкнулась в прихожей с Глебом.

— Я думала, ты уже принял душ, — смутилась и быстро отвела взгляд, увидев перед собой виднеющийся сквозь распахнутую рубашку торс.

— Нужно было сделать несколько звонков, — произнес Глеб на удивление хрипло, буравя во мне дыры. — Иди первая.

— Нет, иди ты, я подожду.

— Богдана! — нахмурил брови, скрестив на груди руки. — Я подожду. Иди первой.

— Но…

— Иди, я сказал.

Пошла. Пока наносила гель, представляла, как он стоит под дверью, и клянусь, такой горячей волной окатывало, что едва сдерживалась от мучительного стона. Интимность момента зашкаливала. Вроде, и ничего такого. Помоемся и каждый в свою кроватку, но, блин, у меня даже соски затвердели, и клитор мучительно пульсировал, не говоря уже о влажной промежности.

Не стала пренебрегать добротой. Если пустили первой, это ещё не значит, что можно торчать тут вечно. Быстро сполоснувшись, закрыла воду и кое-как вытершись, распахнула дверь.

— Прошу, — отошла в сторонку, освобождая проход. Оказывается, Глеб никуда не ушел и всё это время ждал меня под дверью. Сердце, как ненормальное, лупилось о ребра, оглушая своей какофонией.

Я не услышала, как он подошел ко мне. Как решительно оттеснил к стене, распахивая полы халата, и только когда впился в губы жадным поцелуем, открыла глаза, застонав от табачно-сладкого привкуса целующих меня губ.

Глава 17

— Ч-черт… — разорвал поцелуй Глеб, тяжело дыша.

Я сомкнула руки на его шее и тоже попыталась выровнять дыхание. Чтобы это сейчас не было, я требую продолжения. Сейчас! Немедленно! Если он сейчас попросит прощения или вообще уйдет, не сказав ни слова — клянусь, я просто взвою.

— Прости… — озвучил самое страшное в данной ситуации. — Не знаю, что на меня нашло.

Только вот, говорил одно, а тело считало иначе. Чай не маленькая, прекрасно чувствовала эрегированный член, да и руки кто-то не спешил забирать. Наоборот, уперся ими в стену, словно преграждая пути к отступлению.

— Прости, пожалуйста, я не должен был…

Внезапно, мне самой захотелось его поцеловать. Сейчас или никогда! Или я сегодня проведу незабываемую ночь, или так и останусь ни с чем. В свете последних событий и всего того треша, в котором я оказалась по вине одного козла, я просто не могу лишиться этой скудной крохи счастья.

— Глеб, — впилась в его плечи ногтями, — заткнись, слышишь? Молчи!..

Сейчас я тебя поцелую. Если оттолкнешь — буквально выстрелишь мне в сердце. Если ответишь — я и слова не скажу утром. Разреши доиграть свою роль до конца. Ведь сегодня я твоя любимая, а ты мой… Только мой…

Больше не имея сил сдерживаться, сама впилась в жесткие губы глубоким поцелуем и почувствовала, как его руки обвились вокруг моей талии, прижимая к себе со всей силы.

Мы целовались самозабвенно, страстно, грубо. Его руки гладили мою спину, а язык проникал в рот и я как могла отвечала на его напор, сбрасывая с плеч рубашку дрожащими руками.

Наши языки страстно переплетались между собой, ласкались, соревновались в ловкости. Никогда не думала, что могу вытворять подобные вещи. А когда Глеб тяжело дыша оторвался от моих губ и, наклонившись, начал облизывать соски — я едва не рухнула на пол, испытав между ног судорожную волну наслаждения.

От каждого прикосновения к тугим горошинам било, словно током. Искры рассыпались по всему телу. Низ живота сводило от нестерпимого желания как можно скорее почувствовать его в себе. Как можно скорее и глубже.

Господи…

— Ты же понимаешь, что это на одну ночь? — уточнил Глеб с тяжело опадающей грудью.

Понимаю? Нет. Я в тот момент ни черта не понимала. Только чувствовала.

— Да, — сглотнула, прижимаясь к сильному торсу ещё крепче.

— Хорошо… — прошептал, обжигая шею горячим дыханием. — Надо же, я тебя даже не трогал толком, а ты уже вся течешь. Моя мокрая, грязная девочка…

Кончики пальцев заскользили вдоль шеи, ключице и накрыли властно торчащий сосок. Я вскрикнула. Было немного больно и в то же время… черт, мне понравилось. От прикосновений к его телу меня тряхнуло диким возбуждением.

Наконец-то можно трогать его. Чувствовать. Наслаждаться. Мысли путались, а рука опускалась всё ниже и ниже. Сначала по гладким грудным пластинам, потом по твердым кубикам пресса, и наконец накрыла вздыбленную влажную головку. Я даже не заметила, когда это Глеб успел приспустить брюки, высвободив из трусов член.

Хриплый стон подсказал, что я двигалась в нужном направлении. Я уже хотела обхватить его пальцами, как Глеб резко развернул меня к себе спиной. Наклонив голову, смахнул мои волосы в сторону и прикоснулся к шее влажными губами. Что за чувственное, будоражащее наслаждение.