Обними

— А ты сама не можешь? — он откинулся на спинку большого мягкого кресла, скрестил руки на тощей груди. — Представишься секретаршей, скажешь, что перепутала тарифы. Они должны сделать поблажку девчонке-индианке, особенно если ты заговоришь с родным акцентом. У тебя же он есть, да? Ты давно переехала?

Он заткнулся, в кабинете стало тихо. Как будто выстрел прошёл рядом и оглушил на несколько секунд. Рита поборола желание прочистить ухо. Он же этого не говорил, да? Или говорил? Она уставилась прямо в серые холодные глаза. Сказал. И сейчас в его взгляде отразилась смесь любопытства и триумфа.

Ублюдок.

В легких защемило, в груди разорвалась граната, врезалась осколками в ребра. По телу прошла волна озноба. Рита подалась вперед, оперлась ладонями о стол и нависла над ним. Не орать. Только не орать.

— Давай я кое-что тебе объясню, Митчелл, — глаза сузились. Убийственно. Ей говорили. — Во-первых, девчонку ты найдешь на рынке, в палатке с овощами, — голос понизился до опасного урчания. — Во-вторых, ты только что одной ногой по колено увяз в иске за расизм, а вторая по самые яйца влезла в иск за сексизм. Тебе какой больше нравится?

Брови вопросительно дёрнулись. По лицу Митча прошла рябь, щёки стали белее бумаги.

— И в-третьих, — продолжила Рита. — Я могу всё. Но тогда зачем здесь сидишь ты?

Он заметно сглотнул. Промолчал. Язык оторвало? Она не сразу отвернулась, удерживая его серый невзрачный взгляд. Кто бы знал, что эта шикарная фраза однажды пригодится, причём так скоро? Митчелл ей не понравился сразу и, как оказалось, не зря. Озноб снова прошел по телу. Пока еще несильный. Волна еще дойдёт, захлестнёт, но попозже.

Рита оттолкнулась от стола и размашисто направилась к двери, рыбий взгляд прожег спину между лопаток.

— Эй, ну это типа роль такая: «дурочка секретарша, которая всё напутала», — со стороны стола донесся нервный смешок. — Я же пошутил, не принимай на свой счёт, — в голосе просквозили заискивающие нотки.

Конечно. Пошутил. Ходить по грани между судом и шуткой, очевидно, его любимый вид развлечения.

— Я тоже. Пока что, — Рита взялась за дверную ручку, собралась надавить, но… дверь оказалась приоткрытой. На полдюйма, не больше, однако…

Чёрт! Только этого не хватало.

Она толкнула дверное полотно и решительно вышла в офис. Не такой, как в Бейсвотере. Без стеклянной стены, отделяющей Цербера от бедных зайчиков. Здесь нет Цербера, а все зайчики распределились равномерно по пространству, и сейчас в помещении было неоправданно тихо.

Они слышали. Долбаные полдюйма, но они слышали. Неизвестно, как много, но очевидно достаточно. Двое прятали взгляды в мониторе, еще двое листали бумажки. А одна девушка, кудрявая афроамериканка, смотрела на Риту. Чёрт! Она сунула руку в карман пальто и рванула вверх мобильник. Чтобы занять руки, которые начали мелко подрагивать. Разблокировала экран, уставилась в него и двинулась через помещение.

Новый офис, новые люди, с которыми можно было прикинуться милашкой, но нет. Она показала себя стервой. Молодец. Замечательно. Хотя слухи доходят быстро. Очень скоро эти ребята узнали бы, что к ним временами захаживает любимая дрянь босса. Лучше пусть прочувствуют это как можно раньше. Рита дошла до выхода, взялась за очередную дверную ручку. Подняла взгляд и еще раз мельком осмотрела зайчиков. Они не изменили своим занятиям. Но девушка… Поймав взгляд Риты, она медленно растянула губы в улыбке, оторвала руки от стола и… показала большие пальцы.

Что? Рита на секунду остолбенела. Только на секунду. Потом всё-таки распахнула дверь и помчалась к лифту. Значит, Митчелл со всеми такой козёл. Прелесть.

Таксист терпеливо дождался. Амрита приземлилась на сиденье, хлопнула дверцей и закуталась в ворот пальто. Назвала адрес и отвернулась к окну. Машина тронулась, покатилась, рассекая дождь.

А ведь можно было провести это утро дома, под одеялом, в тёплых вещах и с чашкой чая. Или кофе ради разнообразия. Не надевать костюм, не стягивать волосы в хвост. А вместо этого вчера Рита весь вечер проторчала на телефоне, поругалась с родителями по этому поводу, и сегодня с натянутыми нервами ушла из дома в холод. Ради кого? Ради козла расиста-сексиста. Возможно, он и был хорошим руководителем на прошлой работе, иначе Майрон не стал бы его переманивать. Но гнилая душонка так и светится через холодные рыбьи глазки.

И из-за него сейчас придется снова терпеть на себе тяжелые родительские взгляды, пытаться сгладить конфликт, устроить какое-то развлечение. Рита хотела вытащить их на прогулку и за тёплыми вещами заодно, но погода всё решила за неё. Отцу категорически нельзя заболеть. Так что остаток дня снова пройдёт в квартире, и скорее всего он будет хуже вчерашнего.

Кошмар… Как это пережить?