Обновленческое движение Русской Православной Церкви в 20–40-е гг. XX в. (на материалах Ставрополья и Терека)

Помимо церковно-общественной деятельности групп духовенства, обновленческое движение включало в себя и церковно-либеральную публицистику, представленную многочисленными статьями в периодической печати, как общероссийской, так и местной[164]. «Ставропольские епархиальные ведомости» и «Владикавказские епархиальные ведомости» содержали неофициальные отделы, направленные на активизацию внеприходской деятельности духовенства и миссионерскую работу. Предлагалось выдвигать полемические темы и обсуждать на страницах газет. Немалую роль в развитии осетинской церковно-общественной мысли сыграл миссионерский журнал «Чыры-стон цард» («Христианская жизнь»), издававшийся в 1913 и 1915–1916 гг.

Либерально-модернистская публицистика на страницах «Владикавказских епархиальных ведомостей» развернулась в 1905 г. с рассмотрения насущных вопросов умеренного реформирования церковной жизни: проблемы свободы вероисповеданий, миссионерства, упорядочения богослужебного строя, оживления церковных СМИ[165]. Осенью 1905 г. полемика приобрела более острый характер. Священник И. Попов сообщил о желании осетинского духовенства выделить национальные приходы в отдельную епархию и о проведении церковных реформ. Он, подобно ставропольским обновленцам, заявил о необходимости для Церкви «проявить скорее признаки жизни»[166]. Священник И. Попов выступал в защиту Первой российской революции, полагая, что именно духовенство должно привести в равновесие нормальный государственный строй и революционные завоевания 1905 г.[167] Но, как и на Ставрополье, во Владикавказской епархии, наиболее острые формы обновленчество приняло в самый пик революционного движения в сельской местности Ставрополья и Терека – в 1906 г. Появились сообщения о противоречиях между черным и белым духовенством, архиереями и священниками. Выработан был и проект реформ Владикавказской епархии: проведение епархиальных соборов духовенства и мирян, создание совета священников при правящем архиерее, выборность духовенства, введение всеобщего жалованья, свобода сложения с себя сана и выхода из духовного звания, свобода церковных союзов, новые принципы приходского управления, освобождение священников от административно-хозяйственных обязанностей в храме[168]. Как видно, программа реформ соответствовала общероссийским тенденциям.

Священник А. Юрикас выступил с идеей преобразования духовных учебных заведений. Предполагалось ввести демократические свободы в процесс обучения (выборность административных лиц, расширение прав учащихся и т. д.). Академии должны быть преобразованы в богословские факультеты при университетах. Вся система духовного образования, по его мнению, должна быть перестроена по светским образцам[169].

В советской и современной историографии сложилось несколько точек зрения на проблему формирования обновленческого движения начала XX в. Советские религиоведы полагали, что зародившееся обновленческое движение имело под собой широкую политическую платформу. Н.П. Красников видел в основании обновленчества кризис религии и Церкви, и повсеместную смену православного миропонимания марксистским социалистическим, т. е. обновленчество – попытка примирить бедные слои населения с богатыми, не дать реформам перерасти в революцию. Н.С. Гордиенко считал, что обновленчество составила дальновидная часть интеллигенции, пытавшаяся реформами предотвратить крушение Церкви как института[170]. Н.И. Цимбаев полагал, что государственная власть во время революции видела в церковнореформаторской деятельности возможность успокоения хотя бы части российского общества[171].

Православные церковные историки оценивали обновленческое движение как попытку неадекватными православному вероучению методами решить проблемы церковной жизни[172]. Публицист К. Обозный полагал, что нельзя в это время говорить ни о каком обновленческом движении. Голос «тридцати двух» священников из семидесяти тысяч мало, что может значить[173].

Северо-Осетинский исследователь А. Горобец полагал, что основной причиной формирования обновленческого движения в Северной Осетии можно считать реакцию местного духовенства на кризис Синодальной системы, а революционные события 1905 г. только активизировали этот процесс[174]. Игумен Андрей (Мороз) основной причиной формирования обновленчества в Северной Осетии считал общий низкий уровень нравственности и образованности среди духовенства Владикавказской и Моздокской епархии, куда нередко отправлялись служить те, кто в других епархиях подлежали запрещению в священнослужении[175]. Мнения исследователей дополняют друг друга и отражают основные предпосылки развития реформистских тенденций.