Обновление от 30 августа 2003 года

Вот послушайте, с каким трепетом и любовью о вине говорит Джек Тресиддер, видать знал в нём толк. (Я вижу его с бокалом, говорящим обалдевшей девушке, что-то типа: – такое-то вино, судя по вкусу с южного склона горы Херес, видимо, виноград собран в понедельник перед полнолунием.) ✡ Вино (стр. 40-41.) Жизненная сила, духовное благословение, спасение, радость, исцеление, истина, преображение. Кроме своей ценности в качестве застольного, питательного и лечебного напитка, сок раздавленного винограда имеет таинственную способность превращаться в нечто большее, чем средство утоления жажды и опьянения, – и изменять тех, кто его пьёт. Это, а также кровавый цвет вина - основа его священного символизма. Вино изготавливали на Ближнем востоке, по крайней мере, ещё пять тысяч лет назад, и широко ценилось как божественное благословение, доказательство силы природы и её благотворного, оживляющего духа. В иудейском ритуале вино служило напоминанием о благословении, которое дал своему народу Бог Иегова. Ислам уточнял, что это благословение для тех, кто достиг края, – пророк запрещал не вино, а злоупотребление им. В Средиземноморье вино повсеместно связывали с плодородием и жизнью после смерти (смысл традиции, по которой несколько капель вина выливают на землю). В культе древнегреческого бога Диониса (в римской мифологии Бахуса) вино было символом экстатического союза с самим богом, а в орфографических ритуалах оно приравнивалось к жертвенной крови. Христианство придало этому символизму новую поэтическую силу: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нём» (Евангелие от Иоанна, 6:56). Символизм евхаристии и Грааля в том, что сосуд с жертвенным вином представляет Чашу с искупляющей кровью Христовой. Грозди винограда – похороненные эмблемы спасения. И напротив, кровь, текущая из раздавленного винограда, символизирует гнев Господень, как в Откровении (14:20). Вспомогательный символизм вина состоит в том, что оно рождает истину и «открывает сердце рассудку» или развязывает язык лжецам и лицемерам. В Ветхом Завете виден довольно терпимый взгляд на пьянство, как на человеческую слабость. Ноя скорее стыдят, чем обвиняют в этом пороке. «Эти люди пьяны от нового вина», – говорили насмешками, когда апостолы начали проповедовать. Однако полный бурдюк иногда встречается как эмблема греха. ✡