Обнуление

— Просто мы все в напряжении. Не думаю, что стоит опираться на первое впечатление. Уверена, Катерина сможет помочь нам достичь внутреннего душеного покоя. Мы ведь за этим им приехали.

— Скажи, тебя хоть раз подводило первое впечатление?

Никогда.

— Конечно! Сотню раз! Люди бывают разные, Василиса. Яков — бизнесмен, а это нервная работа, сама понимаешь. Альбина… она просто не была готова к подобным переменам. Ты же ведь понимаешь, что все дети потеряли вторых родителей?

Василиса кивнула.

— У нас с ними схожие истории. Не мы одни пережили большую боль и горечь утраты. Они сейчас переживают то же самое. Если они здесь вместе с нами, значит, как и мы, они не до конца справились с горем. Понимаешь, о чем я?

— Ты хочешь сказать, что внутри каждого из них сидит нечто большее, чем мы видим на поверхности.

— Так и есть. Ты еще найдешь с ними общий язык. А мальчики как? Ты вроде неплохо общалась с Вадиком, пока мы ехали.

— Неплохо, но он очень зажатый. Не знаю даже… Денис мне показался более… контактным.

И Андрей оказался не таким нахальным в жизни, как на дороге.

— Вадик признался мне, что не хотел сюда ехать, но мама настояла. Он вообще не верит во все эти духовные практики.

— Понимаю, но думаю он сможет отдохнуть и завести новых друзей. Везде нужно искать плюсы, что скажешь?

— Думаю, ты в чем-то права. Ладно, я бы хотела искупаться после дороги перед обедом.

— Давай, а я разберу вещи. Сейчас достану тебе чистую одежду.

Мы принялись располагаться в коттедже. Василиса ушла в душ, а я разгребала чемоданы и сумки, укладывая наши вещи на полочки в шкафах. Впервые за весь день я осталась одна, без дочери. Перед Василисой я всегда старалась держать себя бодрячком и не унывать. Но от одной мысли, что в «Потоке» на встречах с Катериной и занятиях мне придется работать со своими чувствами, с прошлым, со своей болью… мне становится невыносимо тяжело.

Я снова и снова вспоминаю аварию в ту ночь. Меня бросает в дрожь. Подбородок начинает трястись, и я почти плачу. Замечаю, как держу в руках футболку, которую Сережа подарил Василисе на день рождения, и меня накрывает по-крупному.

Я сажусь на край кровати и начинаю плакать. Совсем не замечаю, как дверь с улицы открывается, и в комнате появляется незнакомец — женщина лет под сорок. Одета в медицинскую форму, как Вера и Марк. В руках у нее какие-то буклеты. Каштановые длинные прямые волосы опускаются почти до плеч. Но я всего этого не замечаю, закрыв лицо руками.

— Олеся…

Она садится рядом.

Она кладет руку мне на спину и нежно гладит.

— Ой, простите, я просто расстроилась…

— Почему же?

Она убрала буклеты в сторону и взяла меня за обе руки. У нее руки теплые. Длинные красивые пальцы. Нежная кожа. Она мажется кремом? У меня вот руки совсем сухие.

— Воспоминания… нахлынули… не важно…

— В «Потоке» нельзя скрывать боль. Ее нужно выложить наружу. Расскажите мне, о чем вы плачете. Это поможет вам.

Я поднимаю взгляд и смотрю ей в глаза. Зеленые, глубокие, такие чувственные. Она смотрит прямо мне в глаза и даже не моргает.

— Вы же знаете, с какой проблемой мы приехали к Катерине?

— Да, весь персонал оповестили обо всем. Мне известно о вашей утрате.

— Я не могу с ней справиться. Каждый раз, оставаясь одна, когда дочь куда-то уходит, я плачу. Я реву, не в силах остановиться. Мне так одиноко… мне не хватает Сережи… я ничего не могу без него делать… я никогда не жила одна, понимаете? С детства всегда находилась под присмотром родителей, а потом вышла замуж. Сережа взял на себя все формальные обязательства: счета, покупки, договора, деньги. Господи, я в этом вообще ничего не понимаю! Мне пришлось самой во всем разбираться и учиться жить заново в этом мире после того, как…

Снова плачу.

Меня обнимают.

— В «Потоке» нужно плакать. Поплачьте, Олеся, и вам станет легче. Пусть вся боль и все ваше горе покинут вас со слезами.

С ней так хорошо рядом. Неужели, Катерина обучила весь персонал так себя вести? Мне так легко. Так спокойно в ее объятиях.

— Как… вас зовут?

— Анастасия. Я провожу сеансы иглоукалывания, когда Вера занята. Мы с Верой даже были в одной группе, когда впервые попали к Катерине. Вы можете мне доверять. Вы можете доверять каждому сотруднику «Потока». В этом месте все до единого — ваши друзья. Вы можете верить всем. И можете открыться каждому. Ваши тайны останутся в «Потоке». Все, что случилось в «Потоке», остается в «Потоке».

Мне стало легче.

И так всякий раз. Поплачу — полегчает. Перед дочерью нужно держать лицо. Но потом чувства снова накатывают. И все по кругу. Снова и снова.

— Спасибо, вы очень добры.

— Держите.

Анастасия протянула мне буклет.