Обнуление

Приняв интересное задание, мы приступили к его выполнению. Яков и Андрей вскопали землю. Я и Альбина выдергивали корешки и траву, складывая ее в тачку. Нелли бегала и рыхлила граблями землю. Через пару часов у нас уже была готова большая площадка для посадки. Марк и Вера приносили нам воду — пить ужасно хотелось, несмотря на вечер. Солнце уже не так сильно полило.

После небольшой отдыха, который мы устроили, закончив пахать землю, мы наконец приступили к посадке садика.

Нелли и Яков вместе возились с деревцами и клумбами. Альбина сажала для себя настоящий цветочный сад. Мы с Андреем решили попробовать вырастить кустики с ягодами: черника, земляника, смородина.

Никто нам не помогал. Все это было только наше творение. Марк и Вера лишь носили воду. За все остальное: вынос мусора, инструменты и саженцы — отвечали мы сами.

Работа шла полным ходом. Я так втянулась во все это, что мне безумно понравилось. Сегодня мы все посадим, а потом будем поливать, удобрять, выпалывать сорняки — ухаживать за садиком и ждать дня жатвы.

Провозившись в земле, мы забыли обо всех сложностях жизни. Впятером мы общались, помогали друг другу, делали замечания, исправляли и хвалили за проделанную работу. Общее дело сближало нас, приближая к полному Слиянию.

Глава 8. Персональная терапия

— Не отвлекаю?

Я осторожно заглянула за порог Хижины Досуга. В кресле за столиком сидел Андрей, обставленный башнями из книг.

— О, нет, проходи, конечно! Что-то я уже совсем тут засиделся. Василиса на терапии у Катерины?

Андрей, поправив очки, принялся закрывать все книги, оставляя на разворотах закладки и разноцветные стикеры.

— Да, только что зашла. Сказала, что подожду ее здесь. Я следующая. Ты уже ходил?

Я прошла внутрь, прикрыв за собой дверь. В хижине работал кондиционер.

— Да.

— И как прошло?

Андрей, задержав дыхания и стянув очки для чтения, ответил:

— Ну-с, впечатляюще. Она умеет задавать неудобные вопросы.

— Неудобные вопросы?

Он кивнул.

— Про жену. Она спрашивала про наши отношения, ее зависимость и мое к этому отношение. Я многое понял благодаря Катерине.

— Правда? Можешь рассказать?

Андрей встал и принялся убирать все книги, лежащие на кресле напротив, освобождая для меня место.

— Да, проходи. Присаживайся. Я сейчас все уберу.

— Занимался своими изысканиями?

— Кое-что даже накопал.

— Расскажешь? Да-да, конечно, сейчас-сейчас.

Андрей обливался потом при мне. Он смахивал капли с мокрых волос. Я села напротив него в кресло и обвела взглядом горы книг. Все они посвящены истории возникновения и становления «Потока». Также я обнаружила несколько томиков по краеведению Владимирской области.

— Так… что там было у Катерины? Как она?

— Я не знаю, как это назвать, Олеся. Очень напоминало сеанс психотерапии, но… совсем другой.

— Другой? О чем ты?

— Катерина, она… словно смотрит в твою душу. Как она говорит, все ее потоки открыты. Все каналы. Все чакры. Все, что там у нее есть — все открыто. И все это влияет на тебя. Она будет смотреть тебе в глаза и спрашивать все, что захочет.

— Что она спрашивала у тебя?

— Про чувство вины за жену.

— Вины? Ты считаешь себя виноватым в том, что она снова начала употреблять?

Андрей уставился в пол, сложил руки на коленях.

— Это ужасно, — искренне поделилась я своими мыслями.

— Да, и мы с этим работали. Катерина будет стараться понять все твои чувства. Она захочет, чтобы ты вошла с ней в слияние. Она жаждет стать с каждым из нас единым целым.

— Зачем это ей?

Андрей лишь пожал плечами, подняв взгляд на меня.

— Она так работает. Она хочет помочь. Возможно, ей так удобно. У нее своя система.

Я переживала за Василису. Она пошла на индивидуальный сеанс с Катериной. Сегодня у нас такой день — день персональной терапии. Катерина решила лично пообщаться с каждым из нас: со всеми родителями и детьми.

— Ты говорил с Денисом? Как он перенес встречу с ней?

— Странно, но… он не захотел мне ничего рассказывать.

— Не захотел? Почему? Она запретила?

— Он сказал, что его встреча с Катериной слишком личная. Мол, это его дело. И мне не обязательно знать деталей. Вернее, мне не следует этого знать. Он имеет право хранить тайну личной терапии.

— И ты пошел на это? Ты согласился и не стал его расспрашивать?

— Поверь, он был… весьма убедителен.

— Выходит, Василиса мне тоже ничего не расскажет?

— Стоит к этому быть готовым.

Возможно, он прав: это их личное дело. Стала бы я рассказывать дочери о том, что пережила на встрече с Катериной, если бы там случилось что-то, что бы я хотела оставить в тайне? Жестоко допрашивать ребенка. Ладно, пусть это будет ее личное пространство. Я не стану вмешиваться в дела Василисы и Катерины. Я хочу только одного — чтобы нам помогли, и Василисе стало легче.

Разве, я много прошу? Ради такого я готова не вмешиваться. Я готова полностью довериться профессионализму Катерины. К тому же, идет только третий день нашего пребывания в «Потоке», а я уже ощущаю на себе изменения.

Мне легче дышать. Мне легче говорить. Мне легче открываться незнакомым людям. Мне легче думать.

Мне легче жить.