Обнуление

Другое дело, если присвоить более высокий порядок Зере, но тогда на один голос в парламенте станет больше, впрочем, как и в Совбезе. А политические игрища на всех полях пойдут совсем другим путём. Новый участник, встраиваемый в отлаженную систему жизни, не нужен никому, включая Землю.

Такое решение всколыхнёт одеяло политики Млечного пути, значит, и количество сторон, в которые будут это одеяло тянуть после встряхивания, тоже увеличится.

Ещё раз повторюсь: везде бардак!

Я снова сунула временную кредитку в специальный слот робота-бармена – огромного шкафа, снабжённого простенькой системой для голографии – и в который раз он выплюнул её обратно. Захотелось опять врезать по машине, но сдержалась: порча чужого имущества, мало того, корпоративного, карается законом.

Искажённое лицо появившейся голограммы растворилось, унеся с собой в кибернетический мозг механизированной обслуги покорёженную улыбку. Я, мысленно выругавшись, вставила прозрачный квадрат карты в слот в очередной раз.

– Упорная какая! – хмыкнул кто-то за спиной, и я повернулась.

Незнакомец криво улыбнулся кумачными губами-ниточками и пригладил рукой пегие тонкие прямые волосы, достающие до плеч. На вид ему лет тридцать – тридцать пять.

Ко мне подошёл ещё один мужчина и произнёс:

– Эти консервные банки никогда с первого раза ничего не выдавали.

– Думаете, бесполезное занятие? – спросила я у худощавого зерайца, упомянувшего консервы.

Его длинные волосы были зачёсаны назад, а голубые глаза смотрели весело. Пунцовые губы застыли в усмешке. Темноволосый мужчина облизнулся и широко, словно родной, улыбнулся:

– Я вас знаю, мисиртис. Вы – Цветана Романова. Герой Земли.

– О! Слава всегда опережает, – хмыкнула я. – Но вы ошиблись.

– Ошибся? – нахмурился темноволосый.

– Увы.

– Жаль. Очень похожи.

– Многие так говорят, я уже привыкла.

Я пожала плечами и всё-таки врезала по машине кулаком. Слот для карты моментально засветился, появилась проекция услужливого бармена, протягивающего раскрытое меню.

– С ума сойти! – восхитился пегий. – Не знал, что с этой штукой так можно.

Я выбрала напиток и дождалась, когда в специальном отверстии появится стаканчик с розоватой жидкостью.

– Землянам тут рады, – хмыкнул темноволосый и поплёлся следом за мной к столику.

Он не стал просить меня, чтобы разрешила присесть с ним рядом, а замер возле стола, выдернув из кармана морт, и начал водить по его экрану пальцем.

В глуши такие гаджеты?

Признаться, волокита начал мне надоедать тем, что торчал рядом, но и просить его отойти как-то невежливо. Посему стоически молчала, рассматривая немногочисленных посетителей бара, сидящих за столиками и на диванах у стены.

Их было человек десять примерно. В основном мужчины разного возраста – аборигены, но парочка из них принадлежала к другим расам, и я затруднялась с пониманием, к каким именно.

Две девушки-инопланетянки заняли места на диванах возле стены. Они смотрели в экраны устаревшей модели рэктов и тихо переговаривались друг с другом. Голубое свечение от игровых устройств ложилось на их чернокожие лица, и потому девушки выглядели восставшими из могилы покойниками.

Вообще, как-то особого ажиотажа и кутерьмы, что обычно бывает в питейных заведениях космопортов, в Зерайском не наблюдалось. Бар первое место, где хоть какая-то жизнь теплилась.

– Разрешите присесть, мисиртис? – обратился ко мне пегий.

Он подошел после того, как вставил в слот карточку и врезал по «бармену» кулаком, не дожидаясь сбоя в работе программы. Голубая жидкость налилась в стакан. Проекция парня улыбнулась и пожелала пегому приятного дня.

– Валяйте, – пожала плечами я. – Вопрос только: зачем?

– Узнаешь, – произнёс продолжающий стоять рядом со мной темноволосый.

Мою шею пронзила острая боль, я дёрнулась. Инстинктивно рука выполнила хватательное движение, и пальцы сжались на узком запястье.

– А-а! Вот это силища! – коснулся моего растворяющегося сознания мужской голос, и я уплыла в черноту.

Очнулась в узкой комнате, в которой помещалась только кровать. Со всех сторон меня обступили унылые серые стены без окон. Напротив кровати – металлическая дверь.

М-да. Обстановка призвана навевать неприятные мысли.

Неужели тюремная камера?

Похоже. Даже очень, но не она.

Тогда где я?

Сев, тряхнула головой. Резкая боль пронзила позвоночник, а в глазах помутнело. Тело горело огнём так, будто организм вошёл в фазу восстановления после каких-то проблем со здоровьем.

Потрогала кожу на шее. Под ней прощупывалось что-то длинное и тонкое. Наверное, инородный предмет мешал восстановлению, и потому внутри моего организма разгорелся пожар.

В меня сунули датчик слежения? Чип? Что?

Надавив на кожу, снова почувствовала боль.

Нет, нужно избавляться от этой штуковины!

Стиснув предмет ногтями, я стала выдавливать его, стараясь не думать о болезненных ощущениях. Поначалу ничего не удавалось, и вскоре подушечки пальцев стали неприятно скользить по шее из-за выступившей крови. Растерев её по ладони, с утроенной силой принялась за инородный предмет. Наконец получилось его выдавить и рассмотреть.