Обнулись! (СИ)

Стефания наткнулась взглядом на дезодорант, но под рукой не было зажигалки, а так попробовала бы трюк из фильмов. Что же еще предпринять?

Глаза скакали в орбитах, как мячики в пинг-понге, она раз за разом осматривала помещение, но ничего не могла придумать. Решила попробовать отодрать вентиляционную решетку, правда сама еще не поняла - зачем. Чтобы Козлов с Менгеле не услышали, включила воду в ванной.

Сломав три ногтя и одну зубную щетку, металлическую решетку удалось снять - она была не привинчена, а держалась на клее. За ней было заросшее пылью отверстие, куда не пролезла бы и голова ребенка. Зачем нужно было ее отковыривать?

Стефания потрогала края решетки - острые! А вот это уже что-то! Не такие, как бритва, конечно, но при определенной силе, да под определенным углом можно нанести урон.

Она положила решетку на стиральную машину и продолжила поиски. Вдруг Стефания заметила, что в самой ванной набралось уже прилично воды. Оказалось, что заглушка опущена. Еще не полностью определившаяся мысль искрой промелькнула в голове.

Пластинин выругался. Кулак, только что разбитый о боковое стекло саниной машины, ломило от боли. Он попробовал сжать его, но тут же отказался от дурацкой идеи.

- Ну ты и псих, Романыч, - усмехнулся Гоша.

Пластинин метнул в него всего лишь один взгляд и Марченко развернулся в сторону Сани.

- Мы узнали это, только после того, как тебя закрыли, - сказала Алмазова. - Ты представляешь, что я чувствую? Нет, ты точно представляешь, каково мне? - она сорвалась на крик.

- Я лучше выйду, - Гоша вылез из машины и отошел в сторону кафе.

- Человек, мнение которого было неоспоримо в нашей семье, который с детства сочинил мою жизнь за меня, который не давал принять мне ни одного решения, который, - ее голос дрогнул, из глаз полились слезы.

- Не надо, Саня, я понимаю, - попробовал успокоить Роман.

- Который заставил убить нашего ребенка! Который отнял... который отнял нас друг у друга... - Саня плакала навзрыд, ее плечи сотрясались в тусклом свете салона.

Роман почувствовал, что сейчас не выдержит сам. Это был удар с замахом в пятнадцать лет. Убийственный, как правда, которую нес.

- Надо идти, - коротко, чтобы не выдать собственного состояния, сказал он.

- Это... - Саня глотала слезы, - он виноват в смерти твоего папы.

- Хватит! - крикнул Роман и ударил раненым кулаком по спинке сиденья, тут же выматерился несколько раз и схватился за руку. - У папы был инфаркт! А в этом доме женщина, которой никто не поможет, кроме нас. Сейчас не время для разборок и откапывания правды!

- Я не хотела, - прошептала Алмазова, - я пыталась избежать этого разговора сейчас, но разве можно утаить такого слона в посудной лавке...

Пластинин собрал остатки самообладания в здоровый кулак и вылез из машины. Алмазовой ничего не оставалось, как вытереть слезы и последовать за ним.

К ним подошел Гоша, осторожно осмотрел обоих, словно пытаясь отыскать на них следы драки, удовлетворенно кивнул и спросил:

- Какой у нас план?

Роман посмотрел в сторону володиной машины, убедился, что она на месте.

- Мы знаем квартиру? - спросил он.

- Знаем, - кивнула Саня. - Там живет Менгеле. У нас есть ключи, в свое время удалось сделать дубликат.

- А долго вы здесь меня ждали? Почему не пошли вдвоем?

Саня и Гоша переглянулись.

- Минут десять. Вдвоем у нас было меньше шансов, не хотели рисковать.

- Ладно, идем!

Как только они вошли в нужную парадную, сверху раздалась серия выстрелов - все трое безошибочно распознали эти характерные шлепки.

- Дождались, твою мать! - рявкнул Роман и рванул вверх по ступенькам.

Как только Менгеле вошел в комнату, исчезнув из поля зрения Козлова, он размашистым шагом направился к окну, где у него был тайник с оружием. Яд, который находился в специально припасенной капсуле для кофе-машины, конечно, должен был убить Андрея, но перестраховаться не мешало. Будучи человеком осторожным, Менгеле хранил в квартире много заначек на разные непредвиденные случаи.

На кухне грохнуло, в стене справа от него с хрустом пробило перекрытие, мгновение спустя, комбинация звуков повторилась, потом еще раз и еще. Пули прошивали полую стену, с легкостью гвоздя, забиваемого в борт гофроящика.

Менгеле почувствовал пронзающий укол в плечо и повалился на пол. Через несколько секунд выстрелы стихли. А еще через минуту, немного придя в себя, он попытался подняться на ноги. Получилось только со второго раза. Плечо дербанило болью, отдавая в кость по всей длине руки. Менгеле стонал и матерился! Это же надо было! Ублюдок зацепил его чуть ли не последней в жизни пулей.

Но ведь он врач, здесь обыкновенное сквозное отверстие, сейчас заштопается и все. Аптечка у него в кабинете, но сперва на кухне надо взять водку для дезинфекции.

Вновь хлопнуло, но на этот раз как будто из ванной комнаты, и уже не выстрел, а что-то другое. В тот же миг во всей квартире погас свет.

- Это что еще? - Менгеле рычал от ярости.