Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже

Семь лет оно длилось, и его ареной был стадион «Динамо». За кого болели мы? Не знаю. Мне кажется, что этим двум командам я обязан не столько пережи­ваниями, сколько размышлениями. ЦДКА и «Дина­мо» стоили друг друга: сколько ни разбирай и ни сравнивай их игроков, сколько ни вникай в таблицы, невозможно было найти простенькое решение и объ­явить, что одна из них «похуже», а другая «получше». В том и состояла загвоздка, оттого и тянуло их видеть в деле. Нас не убеждало, что ЦДКА чаще становился чемпионом. Если одним этим все было бы исчерпано, тогда нечего было бы таскаться на стадион. Интерес был неиссякаемый, неудовлетворенный.

В тe годы о зарубежном футболе мы знали понас­лышке. Смешно сказать, но в Москве до 1952 года московское «Динамо» провело всего три международ­ных матча: с «Партизаном» (Белград), «Локомоти­вом» (София), «Вашашем» (Будапешт); ЦДКА —один с тем же «Партизаном». «Спартак» — ни одного. Были турне: у «Динамо», кроме Великобритании,— в Шве­цию, Норвегию и ГДР, у ЦДКА — в Югославию и Чехословакию, у «Спартака» — в Албанию и Норвегию. Телевидения не существовало, и нам оставалось изумленнo судить да рядить, что означает победа «Дина­мо» над шведским «Норчепингом» — 5:1, «Спартака» над норвежским «Квиком» — 7:0 или проигрыш ЦДКА командам «Острава» и «Братислава». О том, что в 1950 году в Бразилии был разыгран чемпионат мира, узнавали из сухих заметочек либо из разоблачи­тельных статей о профессионалах, которые были в хо­ду. Одна из таких статей в «Советском спорте» имела заголовок «Кубок какого мира разыгрывается в Брази­лии?».

Нам полностью хватало своего футбола, и я не помню, чтобы мы страдали из-за отсутствия междуна­родных встреч: весь строй жизни не позволял ощущать такого отсутствия. Наверное, сегодня нас полагается назвать «невеждами», «профанами», но в ту пору мы, болельщики, обвинения не приняли бы. К нашим услу­гам были ЦДКА и «Динамо», и мы были непоколеби­мо убеждены, что в их исполнении видим самый что ни на есть распрекрасный футбол.

Минуло несколько десятилетий, и какого только футбола не довелось увидеть за это время! Легче всего было бы с высоты мексиканской «Ацтеки» или аргентинского «Ривер-плейта» скептически и добро­душно улыбнуться в сторону тех полузабытых ЦДКА и «Динамо». А я не вижу ни повода, ни надобности для того, чтобы отступить от старых верований, и по- прежнему убежден, что два первых наших клуба по­слевоенных лет были — по игре —выдающимися.

Прежде всего—это важно во все времена — ЦДКА и «Динамо» вели игру самобытную, оригинальную. В советском футболе еще не завелся вирус глупой, мелкой, неразборчивой подражательности иностран­ным чемпионам, до этого гибельного поветрия еще оставалось несколько сезонов. В нашем футбольном отечестве правили свои пророки, их еще не унижали и не отвергали. Я имею в виду тренеров: армейского — Бориса Аркадьева и динамовского — Михаила Якуши­на. Именно тогда оба они сделали целую череду так­тических открытий (в «Динамо» — четыре защитника, в ЦДКА — сдвоенный центр нападения), и их клубы играли с опережением времени лет на десять. Несколь­кими изданиями вышел учебник Б. Аркадьева, в кото­ром провозглашены принципы энергетического фут­бола, «игры изо всех сил», принципы, главенствующие поныне.

Моя уверенность основывается и на том, что ЦДКА и «Динамо» в те семь послевоенных сезонов достигли совершенства ансамбля, где что ни игрок, то фигура. Потом оба эти клуба, как ни старались, так и не сумели себя повторить. Разумеется, обе команды, согласно требованиям времени, видоизме­няли игру, ЦСКА еще раз сумел пробиться в че­мпионы, а «Динамо» — еще шесть раз. И все же ни­когда больше они по подбору мастеров не становились вровень с командами тех семи сезонов — те остались классическими. Когда это чудодейственное совпадение одиннадцати свершается, команда делается величиной, сегодня ли это случилось или сорок лет назад. Такие совпадения редкостны, у ЦДКА и «Динамо» они тогда состоялись, поэтому я и верю в абсолютную ценность обеих команд.

ЦДКА тех лет прочерчивал по полю стадиона «Ди­намо» линии ясные, твердые, постоянные. Двоим — Григорию Федотову и Всеволоду Боброву — дозволя­лось вносить в схему свое, благодаря чему угадать до конца игру ЦДКА было невозможно. Безупречный порядок плюс два импровизатора.

У «Динамо» чертеж был со многими пунктирами, тайные замыслы рождались сообща, игра динамовская была, на мой взгляд, сложнее, сюрпризнее, неожидан­нее, тоньше.

От ЦДКА ждали заранее известной игры и атаки, и оставалось восхищаться тем, как ему удается гнуть свое, настаивать на своей простой правоте от начала до конца. От «Динамо» ждали нестандартного, небы­валого, и можно было только поражаться, как дина­мовцы застают противника врасплох; на ходу, с ши­ком сочиняют комбинационные росчерки.

Быть может, полная ясность игры армейцев и да­вала им конечное преимущество в турнирных достиже­ниях, тогда как динамовцы в своих поисках чего-то недобирали.