Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже

Два красивейших гола увенчали игру — именно иг­ру — голландцев. Они были похожи: прорыв по флан­гу, передача в центр на бегущего партнера и удар по летящему мячу. В первом случае комбинационный рос­черк принадлежал Круиффу и Неескенсу, во втором — Кролу и Круиффу. Роли и пасующего, и забивающего Круифф исполнил безукоризненно.

Оказался прав тот безымянный автор, который в 19-летнем голландце выделил неиссякаемую энергию и неистребимую волю. Таким же выглядел Круифф и в 27 лет, это было его человеческой сутью, его природным даром. Он как нельзя лучше был создан для того футбола, который избрал для себя.

Он выделялся бы и в команде среднего достоинст­ва. Его счастьем стало, что одновременно с ним вы­двинулась группа больших мастеров: Хаан, Рисберген, Крол, Янсен, Неескенс, Реп, Ренсенбринк, Сурбиер, Ван Ханегем... Мастеров, которым по плечу и по нраву была игра нового направления. Голландская сборная во главе с Круиффом была нова, как в витрине на Елисейских полях, любой непредвзятый наблюдатель не мог не вообразить ее чемпионом.

Финальный матч голландцы проиграли сборной ФРГ —1:2. Объективно рассуждая, ничего несуразно­го в этом нет. Их противники в том году были сильны как никогда, среди них было достаточно звезд— Майер, Беккенбауэр, Мюллер, Фогтс, Брайтнер, Бон­хоф. Да и коса нашла на камень: сборная ФРГ вовремя уловила тенденцию и перестроилась согласно требова­ниям тотального футбола.

Все это так. И, однако, осталось загадкой, почему не нашел себя в том матче, матче всей его футбольной жизни, Круифф. Он начал с поразительно дерзкого рывка на первой же минуте, в результате которого был назначен пенальти, забитый Неескенсом. Но больше ничего ему не удавалось. В гущу борьбы он не вторгал­ся, на себя ничего не брал, лишь помогал, подыгрывал, подавал угловые, бил штрафные, но не руководил, не вел партнеров за собой, выглядел в лучшем случае советчиком, подсказчиком, суфлером.

Как такое могло случиться, судить не берусь. Тот день, 7 июля на стадионе в Мюнхене, не стал днем Круиффа. Большой футбол не так уж объясним, как может показаться, и эта загадка — одна из многих, хранящихся в его долгой истории.

Пеле дважды участвовал в финальных матчах чемпи­онатов мира и оба раза был их героем и в памяти остался не только искуснейшим, но и победителем. Круиффу не судьба была повторить путь Пеле, стать с ним вровень.

А в заслугах перед футболом Круифф способен потягаться с кем угодно. И с Пеле тоже. Если великий бразилец создал образец игрока, то Круифф — образец игры. Желание подражать вызывали и другие звез­ды — Диди, Копа, Чарльтон, Беккенбауэр, и это шло футболу на пользу. Но они становились примером для мастеров определенного круга обязанностей — свобод­ных защитников, диспетчеров, атакующих хавбеков. Круифф, как и они, оказал влияние, имел последовате­лей в разных странах. Скажу больше: в каждом из ныне играющих футболистов есть что-то от Круиффа. Хотят они того или не хотят, думают об этом или не думают, получается у них или не получается, но, играя в футбол, который мы называем современным, они продолжают начатое Круиффом и его партнерами по «Аяксу» и сбор­ной Голландии. Вот уж истинно — звезда путеводная!

Еще раз напомню: рассказываю о чемпионатах ми­ра как об отправных точках для работы репортера. Оперативные заметки, впечатления о странах, знаком­ства, переживания на стадионах — все это можно пред­видеть, даже запланировать. А для работы впрок что- то должно удивить.

Вот, например, центрфорвард чемпионов мира— Гердт Мюллер. Он забил в финале второй, решающий, гол. И в полуфинале — тоже. Его я не раз видел и раньше, и можно было сколько угодно разводить руками по поводу феноменальности этого игрока, с гаубичными короткими ногами, приземистого, ко­торого ни разу не видел лежащим на земле, настолько он устойчив. Играя в своей сборной, Мюллер голов провел больше, чем матчей, — один он, наверное, такой в мировом футболе. Но он — сам по себе, играл по-своему, в свой собственный, уникально результа­тивный футбол, был исключением и ни для кого не мог служить примером. Скажем, если бы я, ве­рнувшись с чемпионата, печатно заявил, что «нужно воспитывать мюллеров» — это было бы несбыточной нелепицей.

А игра Круиффа — хотя и было ясно наперед, что снять с него копию, пустить его под копирку невоз­можно, да и не нужно, — останется надолго образцом, по которому можно сверять игру не обязательно звезд, но и рядовых мастеров, отыскивая не похожесть, а принципиальное повторение.

V