Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже

Киевское «Динамо» было в чести у московских зрителей, его уважали — «красиво играет!». Относи­лись к нему добродушно и снисходительно, зная, что — не конкурент. Да и сами киевские футболисты, способные время от времени показать класс, как-то уклонялись от борьбы за первые места, вечно срываясь там, где не должны были срываться, выглядели «лег­кой фигурой» в сравнении с «ферзями» — «Динамо» и «Спартаком».

После войны и оккупации киевская команда долго мыкалась. Это было понятно, ей сочувствовали. Фут­больная жизнь, переменчивая, ломкая, капризная, где, что ни год, у команд другие места в таблице, все же не в силах повлиять на сложившиеся представления. Вот и киевское «Динамо», занимая последние и предпос­ледние строчки, оставалось командой с именем, с ней считались по-прежнему и, даже догадываясь, что она скорее всего проиграет, на ее матчи ходили. Не одно имя привлекало: пусть и хрупко, тоненько, но в игре ее продолжали сказываться хорошие манеры.

Когда в 1954 году киевляне в Москве, на стадионе «Динамо», выиграли финал Кубка у ереванского «Спар­така», их успех был принят как должное, он казался задержавшимся.

Второй, решающий, гол правого инсайда Михаила Комана помнится до сих пор: выбежал к воротам, а с ударом медлил, поиграл на нервах, пока не улучил момент наверняка. Коман был в той команде самой влиятельной фигурой. Выходец из Закарпатья, одари­вшего киевское «Динамо» многими мастерами, он, как и его земляки Товт, Юст, Михалина, вносил в строй игры команды твердость, расчет, ясность без изысков и выкрутасов и, вполне возможно, в какой-то мере предвосхитил будущие изменения.

До 1960 года все шло по заведенному порядку. Никому не приходило в голову, что футбольная Земля вертится, свято верили, что она возлежит на трех китах, чемпионах,— московских «Динамо», «Спарта­ке» и ЦДКА.

И тут взошла ярчайшая звезда — «Торпедо». Оча­ровательная команда! Счастливый подбор мастеров — один к одному, рафинированные перемещения в стиле позднего «дубль-ве», направления уже заканчивавше­гося, но еще не скомпрометированного. Вспоминая то «Торпедо», первым я вижу Виктора Александровича Маслова, тренера. Ему исполнилось пятьдесят, и он, прежде не слишком удачливый, я бы сказал, провинци­ал среди столичных знаменитостей, высоко взмыл вме­сте со своим родным замоскворецким клубом. Маслов оказался тем, кого называют сильной личностью. Та­кой человек как раз и был необходим для того, чтобы замахнуться на чемпионство с командой, которая до этого в притязаниях не заносилась, среди московских слыла окраинной.

«Торпедо» взбунтовалось не в одиночку. Парал­лельным курсом рванулось и киевское «Динамо». Той осенью я ездил на завершающий матч этих команд в Киев. Торпедовцы выиграли 2:1, они были чуть лучше. Приметой матча остался протест динамовцев, причем без видимых оснований. Случай давнишний, в свое время я о нем писал подробно. А сейчас вижу в нем то, чего не мог заметить тогда. В досаде на поражение и в протесте, выразившем досаду, прогля­нуло то новое, что несколько лет спустя преобразило команду: пробудившееся честолюбие. Заканчивалась ее жизнь в покорности судьбе, в отдалении от призов. Киевляне жаждали побыстрее увериться, что они им доступны. Но «Торпедо» перешло дорогу.

В следующем году киевское «Динамо» взяло свое, оно — чемпион. Для меня одним из верных признаков, что команда хороша, служит то, что, сколько бы лет ни минуло, ее состав легко вспомнить. О. Макаров, Н. Кольцов, А. Сучков, В. Щегольков, И. Сабо, Ю. Войнов, О. Базилевич, В. Серебренников, В. Каневский, А. Биба, В. Лобановский. Написал по памяти, прове­рил — не ошибся. Эти два сезона были вершиной в тре­нерской карьере ученика Б. Аркадьева — полузащитника команды лейтенантов Вячеслава Дмитриевича Соловьева.

Несправедливо умолчать, что команду исподволь собирал другой тренер — Олег Александрович Оше­нков. Он из того поколения тренеров-первооткрыва­телей, которое свою науку постигало на бегу. Людям этого поколения, жившим своим умом, было в радость говорить о футболе хоть день, хоть ночь напролет. Я имел с ним немало вольных бесед. Олег Алек­сандрович не поучал, не оглоушивал каменными те­зисами, рассуждал на равных, защищался и нападал, был терпелив, покладист. Тренеры того поколения, преданно служа командам, умели говорить о футболе как о неделимом, разгадки они искали всюду, где только можно.

...Итак, свершилось! Как разгибают подкову, так была разомкнута троица старых московских чем­пионов.

Что же дальше? Могло показаться, что бунт подав­лен: два года чемпионы—столичные «Спартак» и «Дина­мо». Потом — тбилисское «Динамо», которому пола­галось вырваться в чемпионы. Возникла «большая ше­стерка».

А у киевского «Динамо» места — пятое, девятое. Угомонилось, отступило, задвинуто в ангар, туда, где мирно обреталось много лет?